По крейсерам больших споров не было. По эсминцам шли очень горячие споры. Я категорически возражал против строительства большого числа старых эсминцев проекта № 30, так как они не имели универсальной артиллерии. Очень много говорили о новых типах подводных лодок, которые нам уже были известны. Вопрос о тяжелом крейсере с 12-дюймовой артиллерией при мне даже не стоял, хотя Министерство вооружения не раз, как я помню, рекомендовало 12-дюймовую пушку.
Когда споры о новой программе находились в самом разгаре, я был снят с должности. ОЦВМА, ф. 7, д. 78

Таким образом, программа послевоенного судостроения окончательно обсуждалась и была принята без меня, вопреки моему мнению, без учета моих предложений. Строительство этих кораблей в основном также прошло в мое отсутствие (1946–1951 гг.).
Я же лично все время считал самыми крупными ошибками в послевоенном судостроении появление в строительстве тяжелого крейсера, строительство большого числа эсминцев проекта № 30, продолжение строительства старых подводных лодок проекта № 15.
По всем этим вопросам имеется большая переписка, особенно о неполноценности эсминцев проекта № 30. Я поднимал эти вопросы и после своего возвращения в 1951 году на работу в Москву на должность министра Военно-Морского Флота.
Мною были приняты все меры для скорейшего перехода на новые эсминцы, неоднократно докладывалось о необходимости строительства десантных судов и авианосцев.
В докладе № 2222 от 1 сентября 1951 года я написал, какими старыми кораблями мы обладаем, и просил принять ряд срочных мер.
Не утверждаю, что в то время я стоял на самых правильных позициях и умел предусмотреть самое новое, но утверждаю, что если бы были приняты мои предложения, то к 1952–1953 гг. мы имели бы авианосцы, подводные лодки, десантные корабли, крейсера, сильные в зенитном отношении, которые не трудно было бы переделать в ракетные, имели бы самые современные эсминцы и т. д.
Флот должен быть сбалансирован исходя из задач, стоящих перед Вооруженными Силами страны. Только это определит соотношение надводного и подводного флота, классов кораблей, типов самолетов, вооружения. Следует также учитывать, что изменилась обстановка, изменились средства вооруженной борьбы.
Все это учитывается сейчас. Наш флот строится с учетом опыта минувших войн и на основе научного предвидения на будущее.
Уже в Москве я увидел в газете Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 года о награждении большой группы моряков Тихоокеанского флота, Амурской и Северной Тихоокеанской флотилий. Нашел здесь и свою фамилию. И.С. Юмашеву, Н.В. Антонову и мне было присвоено звание Героя Советского Союза.
Через несколько дней М.И. Калинин вручил мне Золотую Звезду и орден Ленина. Конечно, я переживал большую радость. И вместе с тем сознавал, что это оценка не только и не столько моего труда, но прежде всего признание героизма советских моряков, заслуг всего нашего флота перед социалистической Родиной. Высокая награда обязывала работать еще больше и еще лучше.

Немеркнущая слава

Вскоре после войны мне на глаза попалась книга Э. Стеттиниуса «Рузвельт и русские». Есть в ней такие строки: «Американскому народу следует помнить, что в 1942 году он был недалек от катастрофы. Если бы Советский Союз не смог удержать свой фронт, немцы получили бы возможность захвата Великобритании. Они смогли бы также захватить Африку, и в этом случае им удалось бы создать свой плацдарм в Латинской Америке».
Так писал не кто-нибудь, а тогдашний государственный секретарь США, которому было известно истинное положение дел.
Ныне, когда от войны нас отделяют десятилетия, некоторые зарубежные историки изводят горы бумаги в бесплодных попытках умалить роль Советских Вооруженных Сил в разгроме фашизма – злейшего врага человечества. В искаженном свете выглядят в их писаниях и боевые действия советских моряков.
Одним из таких примеров может служить книга кадрового разведчика командора в отставке Р. Херрика, выпущенная военно-морским институтом США с предисловием адмирала в отставке А. Бэрка. Автор без зазрения совести заявляет, что советский Военно-Морской Флот не умел приспособить свою стратегию к сочетанию стратегической обороны с тактическими наступательными действиями… В таком же духе рассуждает американский историк Гартхоф, зачеркивая все, что в свое время говорилось американскими политическими и военными деятелями в прошлом, когда роль Советских Вооруженных Сил в борьбе с врагом была очевидной, неопровержимой и когда против фактов выступать было невозможно.
На основе тщательного изучения документов – советских, английских, американских, немецких, японских – Главный морской штаб подводит итоги боевых действий наших флотов за время Великой Отечественной войны.
На самом же деле в период Великой Отечественной войны наш флот смог не только отразить внезапное нападение врага, но и перейти к решительным действиям на всех военно-морских театрах. Действия флотов с первых же дней войны сочетались с общей стратегией Вооруженных Сил. Иначе не могло и быть. Этому учили нас, моряков, еще в предвоенный период, это было зафиксировано в наших оперативно-тактических документах и проверялось на всех больших и малых учениях.
Когда обстановка требовала, Военно-Морской Флот – корабли, авиация, береговая оборона и части морской пехоты, – тесно взаимодействуя с сухопутными войсками, оказывал фронтам посильную помощь на приморских направлениях. Все действия были подчинены задачам, поставленным Верховным Главнокомандованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200