Он щелкнул пальцами, и четверо его спутников подхватили Хуму.
Спустя мгновение в доме уже никого не было. Если бы кто-нибудь заглянул сюда, он не увидел бы никаких следов присутствия ни Хумы, ни его похитителей.
Только дикий хохот пронесся над заброшенным городом.

Глава 12

До слуха Хумы донесся неприятный свистящий шепот. Приходя постепенно в сознание, рыцарь догадался: идет спор, имеющий к нему непосредственное отношение. Хуме захотелось увидеть одного из спорящих, пытавшегося защитить рыцаря. Другой голос, казавшийся странно знакомым, сердито оборвал его:
– Ну что вы тянете время?
– Он – меченый.
– Ну и что из этого. Шелудивый?
Шелудивый возбужденно ответил:
– Очень странно, что у рыцаря Соламнии – такой знак.
Немного помолчав. Шелудивый продолжал своим квакающим голосом:
– Он не хочет понять нас. Полуночник! Этот, лежащий на земле, – наш человек, а не его.
Полуночник снова попытался объяснить:
– Но ведь и среди рыцарей есть наши агенты. Даже на самом высоком уровне.
Шелудивый кивнул, соглашаясь с этим. Хума слегка пошевелился. Они, кажется, увидели на нем какую-то важную метку. Ничего необычного, кроме пылающего лба, сам он не чувствовал.
– Я догадываюсь, что означает эта метка. – Хуме снова показалось: голос ему хорошо знаком. – Я согласен, что его не следует убивать, как я предлагал первоначально. Ну что же, значит, он сможет дать сведения, которые нам нужны.
– Но как, по вашему мнению, нам следует с ним поступить? Если кто-то из наших защитил его этой меткой, мы не можем допустить, чтобы ему причинили вред.
Послышалось злобное рычание, и тут Хума догадался, кому принадлежит этот голос. Только волкодлак мог издавать такие звуки!
Спорившие, должно быть, заметили, что рыцарь пошевелился. Рука в перчатке повернула голову Хумы слева направо. Перчатка была грязной, он нее дурно пахло. Хума непроизвольно отвернул от перчатки лицо. Полуночник язвительно рассмеялся:
– Это не наш человек, но мы должны защищать его… Весьма и весьма любопытно.
– Что же мы будем делать? – снова проквакал Шелудивый.
– Его надо спрятать. Вы, бледные поганки, охраняйте его, пока мои слуги не придут за ним. Вы же не хотите, чтобы вас уморила чума?
Хума приоткрыл глаза. Две фигуры, похожие на высокие кучи грязной одежды, разговаривали с волкодлаком. Больше здесь никого не было. В затуманенном мозгу Хумы мелькнуло: Галан Дракос из своей цитадели, находящейся далеко отсюда, действует в Эрготе через своего слугу.
Рыцарь полагал, что все еще находится в полуразрушенном доме. В комнате лежала груда камней, в потолке зияла дыра. Ведь Хума не знал, как долго он был без сознания и насколько далеко его унесли.
Одна из грязных фигур, подняв худую пятнистую руку и направив палец на посланника ренегата, сказала с угрозой:
– Попридержите язычок, маг. Сейчас вы пользуетесь ее покровительством. Но Владычица капризна, и, если вы ей не угодите, все в вашей судьбе может в одно мгновение перемениться. Вам следовало бы разговаривать более учтиво с теми, кто может вам пригодиться.
Бледная морда волкодлака исказилась от бешенства. Видимо, Дракос таким образом выразил через слугу свое раздражение. Меньшая из двух фигур, воздев испуганно руки, попятилась. Стоявший рядом Полуночник, видимо, усмехнулся – во всяком случае его голос был полон издевки:
– Ваши угрозы могут подействовать на пугливых, но не на тех, кого защищает Моргион.
«Моргион!» Хума едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Он пленник служителей Моргиона – бога разрушений и болезней!
– А сейчас мы просто понапрасну тратим время, – проворчал наконец Дракос.
– Согласен. Будем считать, что мы договорились, маг. Мои собратья будут охранять его до появления ваших слуг, но только потому, что это служит интересам моего Господина. А не потому, что я боюсь вашего гнева.
– Ну конечно.
– А метка… – квакнул Шелудивый.
– Иногда, брат, приходится чем-то жертвовать во славу Моргиона.
– И Такхизис, конечно, – добавил Дракос.
– И Такхизис. Извините, но я просто сгораю от любопытства по поводу этой метки. – Шелудивый положил руку на лоб рыцаря.
У Хумы от неожиданности закружилась голова. Он почувствовал: какая-то сила всецело овладевает им. Хума смиренно подчинился – ведь у него не было никакой возможности уклониться от этой, похожей на клешню, руки.
Внезапно он перенесся совсем в другое место. Возникли новые видения и звуки. Хума не чувствовал страха. Сознание успокаивало: все происходит только в воображении. Хуме казалось: он слышит, как сражаются всадники, бряцают доспехи, кричат бойцы и звенят мечи. Он увидел трех рыцарей – каждый из них был символом своего ордена: Короны, Меча и Розы. Их забрала были опущены, но Хума почему-то знал, что двое – это боги-близнецы Хаббакук и Кириолион. Третьим в этом триумвирате был он сам.
Неожиданно и грубо кто-то вырвал Хуму из грез и снова вернул в реальный мир. Он едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли, когда худая, направляемая Моргионом рука внезапно отодвинулась от его лба, словно вытягивая из головы мозг.
Хума едва-едва сумел различить две фигуры в плащах, стоящие над ним.
– Я не смог проникнуть в его сознание. Он защищен исключительно мощной силой. Просто что-то невероятное!
– А метка? – квакнул второй.
– Ее больше нет. Она была слишком слаба. Он создан для страданий, которые глупцы называют жизнью. Он не наш и никогда не был нашим.
Волкодлак передал фигурам в плащах приказ Дракоса:
– Тогда он – наш.
– Нет. Он будет вашим только тогда, когда появятся ваши слуги.
Служитель Моргиона щелкнул пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107