– Я правильно изложил ваше решение?– Да.– И я вам не угрожал, и не выдвигал никаких предложений, которые вынудили бы вас сделать этот шаг против воли? – спросил Боффер, и добавил шепотом: – Скажите «нет».– Нет.Боффер снова повернулся к полицейскому:– И, разумеется, я заявляю то же самое от имени моего клиента. Этого достаточно?– Конечно. Все свободны.Боффер повернулся к двери. Римо исчез. Не было его и в следующем помещении.Перед зданием участка жена по-прежнему ждала Боффера в машине. Окна машины были опущены.– Что это за сумасшедший? – спросила она.– Какой сумасшедший?– Да только что какой-то тип выбежал оттуда. Просунул голову в окно и поцеловал меня. И сказал какую-то глупость. И смазал мне всю помаду.– Что он сказал?– «Вот так-то, дорогая». Вот что он сказал. Глава семнадцатая За Римо никто не следил, пока он возвращался в гостиницу. Войдя в комнату, он увидел, что Чиун сидит на диване и смотрит очередную передачу, в которой ведущий пытался добиться хоть какого-то толка от женщины с лицом, похожим на подметку ботинка, которая громко и истерично возмущалась новыми веяниями в искусстве.– Где Мэй Сун? – спросил Римо.Чиун ткнул пальцем через плечо в сторону ее комнаты.– За вами кто-нибудь следил?– Нет.– А кстати, как это у тебя получилось там, у ресторана? Я имею в виду, куда ты испарился?Чиун самодовольно ухмыльнулся:– Я тебе расскажу, а потом ты разболтаешь всем своим друзьям, и скоро все, даже маленькие дети, смогут так прятаться.– Пойду спрошу девчонку, – сказал Римо и направился к двери в ее комнату.Чиун пожал плечами.– Мы просто поднялись по какой-то лестнице и спрятались за дверью. Никому и в голову не пришло взглянуть наверх.– Фантастика. Магия. Ха, – фыркнул Римо. Он прошел в соседнюю комнату, и Мэй Сун нежно замурлыкала при виде его. Она направилась ему навстречу, одетая только в тонкую ночную рубашку.– Какой чудесный у вас китайский квартал! Надо обязательно съездить туда еще раз.– Конечно, конечно. Все что пожелаешь. С тобой кто-нибудь пытался вступить в контакт после возвращения сюда?– Спроси своего цепного пса. Он отнял у меня и свободу, и личную жизнь. А можем мы поедем в китайский квартал завтра? Я слышала, там есть замечательная школа каратэ, которую должен обязательно увидеть каждый, кто приезжает в ваш город.– Конечно, конечно, – согласился Римо. – Кто-нибудь обязательно попытается связаться с тобой. Возможно, они выведут нас на генерала, так что обязательно посвящай меня во все.– Разумеется.Римо развернулся и хотел уйти, но она перегородила ему дорогу.– Ты сердишься? Тебе не нравится то, что у тебя перед глазами? – она раскинула руки и гордо выставила вперед свои юные грудки.– Как-нибудь в другой раз, малыш.– Тебя что-то беспокоит. О чем ты думаешь?– Мэй Сун, я думаю о том, что мне становится все труднее и труднее уйти от тебя, – сказал Римо. Но думал он вовсе не об этом. Думал он о том, что кто-то уже установил с ней контакт, поскольку на столике возле кровати лежала новая красная книжечка с высказываниями Председателя Мао, а купить такую у нее не было ни времени, ни возможности. Кто-то наверняка тайком передал ей книжицу. И этот внезапный интерес к китайскому кварталу, и к замечательной школе каратэ!Вслух он сказал:– Ложись спать. Завтра встанем пораньше и отправимся в китайский квартал на поиски генерала.– Я уверена, что завтра мы его найдем, – счастливо проворковала она и обхватила Римо своими ручонками, уткнувшись лицом ему в грудь.Ночь Римо провел в кресле у двери ее комнаты, лишь на короткое время погружаясь в чуткий сон. Он был готов пресечь любую попытку Мэй Сун к бегству. Утром он безжалостно разбудил ее и сказал:– Пошли, тебе надо обновить гардероб. Хватит шастать по городу в этом хреновом кителе.– Этот китель произведен в Китайской Народной Республике. Это очень качественное изделие.– Но ты не должна скрывать свою красоту. Ты лишаешь трудящиеся массы удовольствия лицезреть новый, прекрасный и здоровый Китай.– Ты правда так думаешь?– Конечно.– Но я не хочу надевать одежду, созданную путем жестокой эксплуатации несчастных рабочих. Нитки, сплетенные из их крови. Ткань, сотканная из их пота. Пуговицы – из их костей.– Ну, купим что-нибудь недорогое. Всего несколько вещичек. А то мы уж слишком бросаемся в глаза.– Ладно. Только совсем немного. – Мэй Сун строго подняла палец, как школьная учительница: – Я не хочу пользоваться плодами капиталистической эксплуатации рабского труда.– О'кей, – заключил Римо.В магазине «Лорд и Тейлор» Мэй Сун узнала, что рабочим компании «Пуччи» хорошо платят. Она остановила свой выбор на итальянских товарах, потому что в Италии большая коммунистическая партия. Результатом этой верности интересам рабочего класса стали два ситцевых платья, пеньюар, четыре пары туфель, шесть бюстгальтеров, шесть пар кружевных трусиков, серьги – потому что они были золотые, и тем самым она подрывала валютно-финансовую систему Запада, парижские духи и – только для того, чтобы показать, что китайский народ дружески относится к трудовой Америке, и враждебно настроен только по отношению к ее правителям, – клетчатый пиджак, сшитый в районе Тридцать третьей улицы.По счету набежало 875 долларов 25 центов. Римо достал девять бумажек по сто долларов.– Наличные? – удивилась продавщица.– Да. Зелененькие.Продавщица позвала администратора.– Наличные? – удивился администратор.– Ага. Деньги.Мистер Пелфред, администратор, посмотрел одну банкноту на свет и знаком показал, чтобы ему подали другую. Ее он тоже посмотрел на свет, потом пожал плечами.– В чем дело? – спросила Мэй Сун у Римо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58