Депутат обернулся, что-то сказал. Арциев кивнул. Квакнула система сигнализации. Сейчас они усядутся и уедут. Друзья не разлей вода.
– Что-то не видно твоих ментов. Наверное, их автомобили бегают еще медленнее, чем раздолбанный «Форд», на котором ехали мы…
Лизавета промолчала. Можно было бы вступить в спор, найти доводы, резоны и аргументы. Как выглядит банкир из Швейцарии, рубоповцы не знают, а каким паспортом он воспользовался – неизвестно. Так что Горный и Сунков сейчас, скорее всего, шерстят банки данных авиакомпаний. И знать не знают, что клиенты вот-вот уедут в неизвестном направлении. Хотя почему в неизвестном?
Даже если эта их «дружба» совершенно напускная, даже если Дагаев собирается казнить сына любовницы, пролившего кровь его брата, вряд ли он сразу повезет его к месту казни. Приговоренный может занервничать, устроить шум… Зачем рисковать? Куда проще привезти его домой, устроить поминки, а уж потом…
Сейчас они уедут, и тогда…
– Надо выяснить адрес Дагаева, – прошептала Лизавета. – Они, наверное, поедут к нему домой…
– Посмотрим…
Ничего они не посмотрели. Выстрела слышно не было. Но сразу стало понятно, что он был, и не один. Арциев, уже открывший правую переднюю дверь машины, охнул, странно изогнулся и начал оседать на асфальт. Скрюченными пальцами он попытался зацепиться за край дверцы, но сил не хватило, и банкир упал рядом с «Мерседесом». На белой дверце остался кровавый след. Дагаев рухнул там, где стоял, перед серебристой решеткой на носу машины.
Лизавета, завороженная страшным зрелищем, бессознательно подалась вперед. Давыдов схватил ее за плечи и буквально вдавил в стену.
Дальше все стало происходить очень быстро. Выскочили из стеклянной будки ребята-охранники, опустить шлагбаум они почему-то забыли. Впрочем, шлагбаум и не помог бы. В другом углу площадки заурчали белые «Жигули» с затемненными стеклами. Невидимый водитель резко крутанул руль, и машину выбросило на размоченный дождем газон. Но «Жигули», даже архаичная «шестерка», не так плохи, как о них говорят. Или этот конкретный автомобиль кое-чем отличался от своих собратьев. Или водитель был мастером. «Жигули» даже не забуксовали. Надрывно завывая, машина понеслась по грязи. Невесть откуда свалились Горный и Сунков. Если бы над автостоянкой была крыша, Лизавета решила бы, что они спрыгнули с потолка. Теперь же получалось, что они упали с неба. Выскочили совершенно неожиданно, во всяком случае, для Лизаветы. Убегавшие увидели их гораздо раньше, может, потому и решили удрать. Горный размахивал пистолетом, Сунков, низенький и изящный, стремительно догонял и не мог догнать скачущие по газону «Жигули». На этот раз выстрелы услышали все.
Застыла как вкопанная, только что вывалившаяся из дверей аэровокзала группа иностранных туристов. В окошке торгового киоска показалась ошарашенная физиономия продавца. Обычно они сидят в норах, не высовываясь. Заволновалась русская публика на автобусной остановке.
Наверное, наши люди никогда не усвоят правила безопасности. Иностранцы, постояв секунду, тут же, как подкошенные, попадали на землю, а наши – ничего подобного: они продолжали озираться, стараясь понять, кто, где и кого убивает.
Стрельба продолжалась, причем Горный умудрялся палить не останавливаясь. И попадал. Белые «Жигули» сначала захромали на одно колесо, потом взорвалась вторая покрышка. Распахнулись обе передние дверцы, и оттуда выскочили два не очень высоких парня. Они были похожи друг на друга и одеты почти одинаково. Коричневато-зеленые куртки, просторные черные джинсы, кожаные кепки. Так одеваются люди, прежде всего думающие о комфорте и свободе. Так одеваются телевизионные операторы и корреспонденты. И видимо, не только они.
Погоня шла на равных, без машин. Две коричневые кожаные куртки неслись за двумя матерчатыми цвета хаки. Четыре мужчины на вязкой сырой земле, и у каждого в руке пистолет. Казаки и разбойники. Воры и полицейские. Только публике на остановке пока непонятно, кто есть кто.
Опять выстрел. Кто стрелял, непонятно, только на рукаве цвета хаки растеклось темное пятно. Один из убегающих заметно отстал. Сунков настиг его в три прыжка. Итак, минус два. Теперь бегут только двое.
Лизавета, притиснутая к стене сильной рукой, задыхалась от страха и возбуждения. Она в погоне не участвовала, но больше, чем все остальные наблюдатели, знала, что, собственно, происходит, и всей душой болела за Горного.
Еще до того, как броситься в погоню, Игорь прикинул, куда могут рвануть киллеры, и понял, что уйти они не смогут. Поэтому стрелял не на поражение. Их следовало брать живыми.
Только когда Горный повалил человека в кепке на землю, Лизавета вспомнила о главных героях и перевела взгляд на «Мерседес». Там ничего не изменилось. Два тела в черных пальто. Разлетевшиеся длинные полы очень походили на черные крылья. Казалось, что рядом с белой машиной валяются два дохлых ворона. А к ним бежали люди в сером, сразу пятеро. Милиция. Наконец-то публике станет ясно, кто за нас, а кто против.
Вооруженные люди в серой форме приблизились к белому «Мерседесу». Один склонился над Дагаевым, другой подошел к швейцарскому банкиру, трое изготовились отражать нападение. Только нападающих уже не было. Сунков и Горный знали свое дело. Без посторонней помощи они нейтрализовали мужчин из белой «шестерки» и надели на них наручники. Лизавета, не так давно делавшая сюжет о милицейском спецоборудовании, даже издалека определила, что это оперативная модель под названием «Нежность-1».
Сразу по окончании погони, как только прекратилась стрельба, дисциплинированные интуристы встали, отряхнулись и пошли к стоявшему в стороне «Икарусу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115