Наоборот, Клос должен создать ситуацию, в которой Брох будет слабее. Легкомысленная искренность не забывается. Брох должен об этом помнить, в будущем, может, он будет осторожнее, а в непредвиденной ситуации, если Клос в ней окажется и его судьба будет зависеть от Броха, он промолчит. Благодаря этому Клос сможет и дальше выполнять свою трудную миссию агента «J-23» в ненавистном немецком мундире. Клос не мог позволить себе искренней дружбы даже с человеком, который заслужил эту дружбу и доверие, ибо это могло угрожать самому главному – выполнению задания и его безопасности.Майора Броха он действительно уважал и стремился как-то скрасить горечь от этой предновогодней беседы.– Мои девушки уже должны сейчас прийти, – весело сказал он.– Будут женщины? – Брох, как тонущий, ухватился за спасательный круг, явно довольный сменой темы разговора.– Это мой новогодний сюрприз, господин майор. Вообразите, неожиданно объявилась здесь моя кузина. Мы не виделись восемь лет, я даже волнуюсь.– Не стоит! – успокаивал его Брох. – Она хорошенькая?– Пытаюсь представить себе, как она теперь выглядит, – ответил Клос и, заметив удивление Броха, добавил: – Ей было тогда тринадцать лет. Боюсь, не узнаю ее.В этот момент кто-то постучал в дверь. Клоса неожиданно осенила игривая мысль. Он, как мальчишка, намеревающийся сотворить веселую шутку, приложил палец к губам и спрятался за портьерой. Броху понравилась эта затея. Жестом показав Клосу, чтобы он поглубже спрятался, майор сам открыл дверь.– Прошу, прошу, входите, располагайтесь как дома, дорогие девушки, – пригласил он. – Ганс сейчас вернется.Когда через неплотно задернутую портьеру Клос увидел стоявшую к нему спиной светловолосую девушку и хотел уже выйти из укрытия, показалась другая – тоже блондинка. «Которая же из них?» – мелькнуло в голове Клоса.– Эдит! – воскликнул он, неожиданно выходя из-за портьеры.Одна из девушек резко повернулась.– Ганс?! – Голос ее прозвучал неуверенно.Клос с трудом ослабил мускулы на лице и усмехнулся, опасаясь, что она не поверит этой улыбке.– Столько прошло времени, и вдруг такая встреча, – произнес он. – Не узнаешь?– Да, господин обер-лейтенант очень изменился, – прощебетала Грета.– Это Грета, о которой я говорила тебе, – сказала Эдит. – Прошу познакомиться. Она давно об этом мечтала.– А откуда фрейлейн Грете известно, что я очень изменился? – спокойно спросил Клос.– Видела вашу фотографию.– Фотографию? Какую фотографию? Где? – Клос был насторожен, хотя улыбка не сходила с его лица. «Провокация? – подумал он. – Видимо, Бартек был прав, когда предупреждал меня. Что им известно?»– Ганс, ты уже забыл? – огорчилась Эдит. – Это та фотография, которую ты подарил мне еще в тридцать восьмом году…– Возможно, Эдит. Сколько лет прошло… – проговорил он, лихорадочно стараясь припомнить себе, говорил ли тот немец, настоящий Ганс Клос, об этой фотографии. Кажется, говорил… Это было перед окончанием лицея, когда он собирался на каникулы. В то время он встречался и с дядей Хельмутом…Эти размышления не мешали Клосу быть гостеприимным и любезным с девушками, которые с удивлением смотрели на богато накрытый стол. Он хотел, чтобы Брох как можно быстрее занялся Гретой и они ушли из комнаты. Ему казалось, что если он останется наедине с Эдит, то ему удастся убедить ее в том, что она действительно разговаривает с Гансом Клосом, наперсником ее детских забав, героем юношеского романа.Брох шепнул что-то на ухо Грете и крикнул Клосу, что они на время покинут их, пойдут навестить Шнейдера в его квартире в соседнем доме. Клос и Эдит остались одни.Какое-то время они сидели молча. Клос не мог произнести ни слова.– Как себя чувствует тетушка Хильда? – наконец вымолвил он.– Ты не забыл мою маму? Она часто вспоминала о тебе. Бедная, в последнее время она так была больна, что даже не вставала. – Эдит внимательно присматривалась к нему, как будто искала и не могла найти чего-то близкого в лице сидевшего рядом с ней молодого мужчины в мундире обер-лейтенанта.Клос понимал, что должен вести себя так, чтобы напомнить ей того юного Ганса Клоса, хотя не он, а тот юноша целовал ее в стогу сена и клялся в вечной любви.– Тетушку все мучит ревматизм? – спросил Клос заботливо, желая проверить ее реакцию. Он не мог теперь молчать, он должен убедиться, что она принимает его за того Ганса Клоса.– И это ты помнишь, Ганс? Я думала, что ты совсем о нас забыл.В этот момент Клос понял, что какая-то невидимая стена, стоявшая до этого между ними, вдруг рухнула. Как будто бы внешне ничего не изменилось. Так и должны были вести себя после долгой разлуки люди, которые когда-то любили друг друга и сохранили в себе это чувство.– Я ничего не забыл, Эдит. Я очень любил тетушку Хильду и одну из ее дочерей. – Клос почувствовал, что наступила пора взять руку Эдит.Она не отняла руки. Приветливо улыбнулась, может быть, в этот момент на нее нахлынули воспоминания.Так их и застали улыбавшиеся, раскрасневшиеся с мороза Брох и Грета, которые тянули упиравшегося Шнейдера.– Представьте себе, он еще намеревался работать в предновогоднюю ночь! – произнес с иронией Брох.– Ну как, вспомнили о своих былых чувствах? – игриво спросила Грета.– Конечно, – ответил Клос. – И больше того, я попросил Эдит, чтобы она была сегодня хозяйкой вечера.– И представьте себе, я приняла предложение Ганса с большим удовольствием, – поддержала его Эдит. И вдруг ее взгляд встретился со взглядом Шнейдера. И тот не успел произнести даже слова, как она бросилась к нему. Шнейдер был ошеломлен и счастлив. Он высвободился из объятий Эдит и с интересом оглядел ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18