— Голос был сперт. Его словно душили. — Сейчас посмотрю…
Миха поднялся к себе. Бухнулся в кровать. Через несколько минут лестница внизу заскрипела. Охранник заглянул в спальню. Потом так же тихо удалился. Выждав несколько минут, Миха встал. Подошел к окну. Но дворе было тихо. «К чему эта проверка?»
Когда он ночевал тут в прошлый раз, в медовый месяц российской милиции и израильской миштары, Ерина и Шахаля, двух прежних министров, заигрывавших с ворами в законе, такого, насколько он помнил, не было. «Может, меня отдали? С нашими ведь не угадаешь…»
Генералы-отставники, над чьим бизнесом в Антверпене и Брюсселе Миха держал м а з у , были могущественны, но не всесильны. «Неизвестно, какие планы у нынешних — у Каалани с Куликовым. У них свой интересы…» Международный центр по борьбе с терроризмом и мафией на Ближнем Востоке держал его в своем компьютере. Закона о выдаче преступников между Россией и Израилем не существовало. Необходимость оставалась… «Мало ли что на уме у политиков… В Бутырку не отправят — иначе не увезли бы сюда на дачу».
У российской милиции могли быть претензии к израильской миштаре: концы нашумевших убийств терялись будто бы в Израиле — вспоминали Талькова, Листьева…
«А если отсюда — и в израильский следственный изолятор? На «Русское подворье ». В обмен на кого-то из новых русских или убийц, которых Израиль не спешит выдать России?!»
Прямо с самолета можно было угодить и в тюрьму «Шаата» — израильские «Кресты» или вильнюсские «Лукинишкес». Михе приходилось сидеть и там, и там. Не говоря уже о «Матросской тишине», Бутырке, «Костромской» — на Советской улице…
Российско-израильские полицейские связи, без сомнения, приведены в действие.
Он сделал умно, позвонив Соньке с Петровки, 38, и попросив ее связаться по оставленному Игумновым телефону.
«Пусть поставят свою машину на троллейбусном кругу 65-го в Серебряном бору. К с и в ы , картис , кэсэф — все в л о п а т н и к е …» Документы, билет, деньги с бумажником должна была доставить сестра. «Тут уж верняк!»
Внизу, в гостиной, снова заскрипели пружины.
С ботинками в руках Миха спустился по лестнице, прошел по неосвещенному коридору. Дверь была незаперта.
Из Информационного центра «Лайнса». Пресса свидетельствует:
«Опубликована классификация надежности банков Москвы по состоянию на 1 апреля 1995 года. В высшую группу надежности (A3) вошли банки: Агропромбанк РФ, Внешторгбанк РФ, Мосбизнесбанк, Московский индустри альный банк, Промстройбанк РФ, Сбербанк РФ… В очень вы сокую группу надежности (А2) вошли: Агробанк, Воз рождение, Империал, Инкомбанк, Международный мос ковский банк, Онэксим-банк, Оргбанк, Токобанк, Уни комбанк…»
(Агентство WRS . Газета «Эпоха», Тель-Авив.)
Генерал Толян достал Бутурлина уже под утро:
—Ты где? Ни на работе, ни с женой…
После полуночи его поднял лично помощник министра и сделал втык по поводу неэффективности принимаемых в Москве мер по предотвращению убийств коммерсантов и промышленников.
—Десять виднейших банкиров и бизнесменов, понимаешь ли, обратились к президенту… — Толян был расстроен. — Теперь не до сна! И обстановка словно назло! Полный штиль! А то каждый день, как из мешка! Ни одного дела, отнесенного к компетенции РУОПа…
Такими считались убийства, вызвавшие определенный общественный резонанс; преступления в отношении лиц, прежде обращавшихся за помощью в РУОП; последовавшие за автодорожными происшествиями или в случае получения данных о связи потерпевших или преступников с правоохранительными или криминальными структурами.
—Кто у тебя на утро?
—Ниндзя. А что?
—Мокеич снова достает! Теперь с Савоном. «Что с ним? Где?» Заколыхал! Единственно, с чем нас можно поздравить… — Толян тихо засмеялся. — По оперативным данным ГУОПа, несколько московских уголовников сегодня ночью, как говорится, оставили пределы…
— Кто же это?
— Из известных — Афганец. Этот в Израиле! Туркмения…
— Выскользнул из рук!..
— Уже в Ларнаке! На Кипре!
— А кто еще?
— Никто. Плата — он в Турции. Варнава тоже на Кипре… Промптов! Баба с возу — кобыле легче!
Бутурлин по-блатному скрипнул зубами. «Ушли!»
Ничто не было Бутурлину мило в пасмурное это утро в грозном и свирепом мире. Уже в машине он обнаружил, что забыл сигареты. Синоптики обещали в первой половине дня дожди. Дребезжали выезжавшие из трамвайного парка напротив трамваи. Здание Регионального управления, скрытое деревьями и новым кирпичным забором, с тяжелой партийной символикой над входом и низкими окнами, с фасада выглядело скучным, непонятного назначения. Новости за сутки как две капли воды походили на предыдущие. Сообщения о минировании, к счастью оказавшиеся ложными. Неопознанный труп со дна Москвы-реки, подвязанный к скату от «ЗИЛа». Разбои… Незамиренные чечены. Перестрелка. Убийство супругов, множественные ножевые ранения. Частный секьюрити задержан при попытке вооруженного разбоя… Поднимаясь по лестнице, Бутурлин обнаружил отсутствие овцы. Он приехал слишком рано. В кабинете старший опер заканчивал сутки. Бутурлин поздоровался:
— Савельич ничего не передавал?
— Звонил: с утра — на встрече.
— Ниндзю доставили?
— Здесь он. Свое твердит, как попугай! «Между Нисаном и девкой Ковача что-то было, Ковач узнал…» Ниндзе дали команду, как говорить…
—Он тебе сказал это?
—Что ж он дурак, мне говорить?! Я сам.
Бутурлин взглянул испепеляюще, ничего не добавил. «Полный мудак…» Он взял документы, которые оставил, вернувшись от Рэмбо. Удостоверение, отобранное детективами «Лайнса» у чужого разведчика, топавшего за Игумновым, было с незаполненными графами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112