Ели тоже лениво, без аппетита.
Приоткрылся и путь, каким будет действовать адвокат. Вернуть к жизни убитых братом парней, пришедших его арестовывать, все равно невозможно. Приговор к расстрелу стал местью общества, на словах публично осуждающего вендетту как пережиток родового строя. Комиссия, сплошь московская интеллигенция, члены творческих союзов, прекрасно это понимали. И вот теперь они были не против обменять жизнь убийцы на миллион долларов, которые брат преступника вложит в культурную сферу — в частности в кино, испытывающее при коммерциализации искусства наибольшие финансовые трудности.
—Интеллигенция выступает против смертной казни… Сейчас удобный момент. В Доме кино презентация фильма о преступности. В обществе огромный интерес к теме. Деньги пойдут на спонсирование отечественной ленты о русской мафии. Мафия и даст деньги…
Гарантом выступала могущественная структура, стоящая за Сотником.
—Адвокат снимет процент…
Серый прохрипел разом сжавшимся горлом:
—Нельзя тянуть.
—А зачем тянуть? Презентация фильма завтра. Точнее, уже сегодня. Если мы договорились, вот приглашения в Дом кино.
Сотник и стоявшие за ним были людьми слова, Сметана и Серый успели в этом убедиться. Участвуя только споим невмешательством, авторитеты за один раз добыли и о б щ а к миллион зелеными . Теперь его предстояло вынуть, чтобы спасти брата.
«Чемодан стодолларовых…»
Деньги были. Миллион баксов ждал своего часа в бревенчатой пятистенке на трассе Москва—Минск, недалеко от Одинцова. Серый иногда гонял туда на любимом «Харлее-Дэвидсоне», бешеном, послушном коне…
Серый выдвинул одно только условие:
— Я должен услышать об этом от Самого.
— Я передам.
Обиняками обсудили детали.
—Расстрел обещали заменить двадцатью пятью годам и. Или пожизненным. Если новый Уголовный кодекс… Главное, чтобы сейчас не шлепнули.
— Когда бабки ?
— Вот телефоны адвоката. Ты дашь свои номера… Пока ничего не нужно.Бабки держи наготове.
— А там?
— Привезти надо по его звонку. Сразу. Днем ли, ночью…
Серый кивнул:
—Теперь твое…
Заказчик изложил свою проблему:
— Бухарский фонд «Дромит»… Арабов обратился в охранно-сыскную ассоциацию «Лайнс-секьюрити» насчет родственника. Там бывшие менты. Их хлебом не корми — дай покопаться в чужом белье… Заказ должен быть снят.
— Постараемся. Это все?
— Надо, чтобы иерусалимский авторитет оказался на пару дней в Москве. С ним хотят разобраться…
— Ты про Жида?
— Жид, или Афганец… У вас сейчас с ним свой человек в Лондоне…
Сметана и Серый были в курсе. Их посланец встречался с авторитетом, который интересовал Сотника и его к е н т о в , между ними много лет существовали дружеские отношения. Варнава, так звали посланца, должен был как раз успокоить братву за границей насчет наступления на фирмы вроде «Дромита». Несколько московских фирм с двойными крышами, наподобие «Дромита», внимательно следили за тем, как решится с бухарским Фондом.
«Если Арабова начнут давить, эти не продержатся…»
Серый и Сметана успокаивали через Варнаву. Теперь в интересах спасения брата Серого курс следовало сменить на сто восемьдесят…
Сделка состоялась.
—Мы сообщим: возможно, он даже прибудет в Москву сегодня к вечеру…
Ночь заканчивалась.
Из припарковывавшихся время от времени иномарок появлялись стандартные экипажи — крутые амбалы и юные дарования в коротких юбчонках, с высовывающейся ажурной оторочкой на нежных трусиках.
Сметана и Серый поднялись первыми.
Сотник заметил ненавязчиво:
—Будет жаль, если с Нисаном Арабовьш сегодня что-то случится…
Сметана и Серый деликатно промолчали.
У авторитетов была возможность осуществлять контроль за событиями в фонде «Дромит». В квартире на двенадцатом этаже дома в районе Калининского проспекта, в одной из трех, которые держал Серый в столице, должна была ждать самая последняя новость. Известие могло быть передано только Серому — устно и в стерильном месте, полностью исключающем подслушивание. Предварительно должен был поступить сигнал в машину. Позвонить должны были из уличного автомата. По их данным, отсчет времени на часах Нисана Арабова уже начался…
В районе Верхней Масловки неожиданно затрещал один из двух установленных в машине телефонов. Серый снял трубку.
— Спишь? — Голос был заливистый, шалый.
Сам звонивший явно еще не ложился.
— Вам кто нужен? — буркнул Серый.
Звонивший, в сущности, не знал, кому и в связи с чем передает сообщение. В трубке раздались короткие гудки.
Это и был сигнал.
Через час — в США, в Нидерландах, в Израиле — должно было стать известным, что на Фонд в Москве, находившийся под братской крышей «Белой чайханы», совершен наезд, а столичные авторитеты, которым пообещали взамен жизнь смертника из «Лефортова», не поддержали моров из Бухары.
—А-а!.. Семь бед — один ответ!
Из московских газетчиков первыми к месту убийства Нисана и Ковача прибыли полицейские репортеры — профессионалы, короли оперативной информации. Их портативные радиостанции работали на волне Московского главка — Петровки, 38. Один из вновь прибывших с ходу подвалил к Рэмбо:
—Два слова для прессы. «Лайнс» давно опекает Арабовых?
Злое чутье газетчиков не раз попадало в точку. Фраза могла легко оказаться заголовком бойкого газетного репортажа.
Рэмбо пожал плечами:
— У Нисана собственная служба, безопасности! Это всем известно.
— Могу я в таком случае спросить — чем, собственно, ты тут занят? Известно, что у тебя ни минуты свободного времени!
Рэмбо кивнул:
—Но только тебе!
—Могила.
— Я жду приятеля из Регионального управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112