А мне последние дни тоже обещают неприятности…
— С газом?
— И с газом тоже. Мне нужна помощь Генриха Штейна для школьного друга. Его больше нет в «Плазе». В Бат-Яме.
— А где Николай? — Хэдли пошевелилась. На этот вопрос я мог сказать определенно:
— Холомин? Его убили.
— Господи!.. А где? Что?
—Тебе больше всех надо… — окрысился центровой. — Меньше знаешь, меньше бед!
Хэдли представила мне шулера:
—Это Алекс.
Они были напуганы. Теперь мы могли говорить. Но что-то оборвалось. Ни я, ни центровой ничего не сказали друг другу.
—Кто эта Инна, которую хотели увезти в машине на перекрестке Цомет Пат?
Ответила бандерша:
—Я же говорила: девушка подписала контракт. Потом в аэропорту Бен-Гурион хотела слинять. Такое тут часто. Девочки хотят и рыбку съесть и… Я им всем говорю: «Не дело это!» А они мне: «Ну, Хэдличка! Ну, душка!»
Я услышал повторение старой песни.
—«На работе я вам не Хэдличка! Я доктор! Доктор Риггерс! Кожник и венеролог! Кто, как не я, вам всего нужней с вашей профессией!»
Я не верил этой компании.
«Кто кому лгал? Арлекино — старухе Хэдли или она — мне?»
Я не мог понять.
«Слышали ли они об О'Брайене, об Окуне, Вахе?! Или Холомин все от них скрыл?! Знают ли о том, против кого играют и какая ставка в этой игре?»
Похоже, они только теперь об этом задумались.
— Будем откровенны. Николая убили. Боюсь, до вас тоже доберутся. Сейчас мы союзники…
— Откуда мы знаем, кто ты? Может, вы одна кодла? — заметила доктор Риггерс.
— Тогда зачем мы здесь? Хотя вы и приятные люди!
— Я хочу это выяснить!
— Я, возможно, предложу вам заказ. Поэтому я здесь.
— Укецать кого-нибудь? — Центровой усмехнулся. — Сколько ты можешь заплатить?
Старуха стукнула его по рукам:
— Я решаю!..
— Мне надо знать, как Николай собирался поступить с Инной. Введите меня в курс дела. Тогда я могу определить заказ…
—Это разговор!.. — Старуха переметнулась на мою сторону. Она точно знала, у кого в данный момент есть деньги. — Слушай сюда… Клянусь, то, что мною сказано, такая же правда, как то, что я доктор Риггерс…
Я обрисовал деятелей «Алькада».
—Вы знаете этих людей?
— Никогда не видела. Мы не из Москвы…
Центровой помотал головой:
— Нет…
— Сейчас!.. Тамарка или Генрих могут знать…
Хэдли высунулась из «рено», крикнула. Женщина, качавшая ребенка в скверике, перестала размахивать черными граблями. Тамарка и телохранитель тотчас подошли. Я повторил описания.
— Скоро я, может быть, смогу показать их фотографии.
— Нет… — Тамарка покачала головой. — Только Инну.
— Куда вы ее должны были увезти?
Ответила Хэдли:
— В Тальпиот. Я приготовила ей там комнату…
— Зачем? Николай объяснил?
— Я не спрашивала. Да он бы вряд ли сказал! К чему?
— Холомин расплатился?
— Он внес только аванс. Сказал, что ты расплатишься.
Я мог только улыбнуться.
— Что он делал в Израиле? Что ему было надо? Откровенно! От этого зависит ваш и мой гонорар…
— Он говорил, но все больше неопределенно… — Доктор Риггерс пожала плечами.
— Что это значит?
— Его, например, интересовал греческий монастырь. Кто из солидных новых русских там живет? Несколько дней ребята сидели в кустах…
— Но главное! В чем суть?
— Какая-то аудиокассета…
Утро было хрустальным. Прозрачность воздуха, прорисованность далей…
Я взглянул в бинокль. Вилла спала. В ней не было заметно перемен. Обитатели Байт ва-Ган, видимо, еще опасались после гибели Арлекино возвращаться в Иерусалим…
Я вышел из дому. Вокруг бронетранспортера с мусором громоздились свертки с отходами. Отдельно висели полиэтиленовые пакеты с черствым хлебом. Сквозь открытые люки выглядывали их хозяйки — дикие кошки…
У меня было дело в центре. По моим расчетам, письмо экскурсовода Лены Милецкой уже ждало меня в моем абонементном ящике на Главпочтамте, на Яффо. Я не доверил его ненадежному мелкому ящичку в подъезде. С таким соседом, как киевский мэн Влад, в непосредственной близости от компании, которую я лицезрел на фотографии, это было бы рискованным.
В абонементном ящике меня действительно ждал конверт. Вынимая его, я ощутил что-то плотное внутри. Там лежали фотографии. На оборотной стороне, рядом с адресом, было написано: «С Новым годом!»
Я тут же вскрыл конверт. Фотографий было две. Женщины и мужчины в пляжных костюмах. Мне бросилась в глаза супермодель. Родственница Пастора была на голову выше других. Длинные волосы. Открытый купальник. Лицо, шея, руки — в целебной грязи Мертвого моря.
«Мисс Осиная талия»…
Сбоку я рассмотрел адвоката Ламма…
Ламм запросил о неофициальной встрече вскоре после освобождения Лукашовой. Предложение было принято. На этот раз Катя выехала с изрядной охраной. Аудиенция состоялась там же, в роще на улице Куусинена, у того же деревца, которое помогало мне снимать информацию.
Я сидел в машине достаточно далеко, у входа в поликлинику. Аппаратура по негласному прослушиванию и записи снова работала безупречно. Я слушал разговор из рощи, почти не напрягаясь.
— Думаю, с вами теперь будет легче найти общий язык… — Голос адвоката звучал по-прежнему хрипло, он, видно, сильно простудился.
— Вы имеете в виду мое похищение?
—Мне ничего об этом неизвестно…
Катя предложила перейти к делу.
—У меня деликатное поручение от господина Окуня… У него проблемы. Дополнительные затраты фирмы по осуществлению комплексного проекта начисто исключили возможность ближайших выплат банку. По крайней мере, в ближайшие три месяца…
Несколько минут он переливал из пустого в порожнее:
—…Сопутствовавшая сделка, заключенная господином Окунем в Англии, оказалась под угрозой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93