Однако Нола все-таки успела расцарапать морду своему старому приятелю Уайли, и сейчас четвертый полицейский крепко обхватил его, не позволяя ударить женщину ногой.
Нола приподняла голову и показала Уайли язык.

Феликс Андерман прыгал словно марионетка на веревочке, бурно жестикулировал, восклицал. Время от времени он срывался с места и бегал по залу суда, потрясая кулаками. Судья выслушивал его пассажи с показным терпением. Судью звали Гарольдом Берки, и обычно он не дозволял в своем суде подобного поведения. Но они с Феликсом Андерманом были приятелями, потому он и не приказал судебному приставу вышвырнуть адвоката вон.
Судье Берки было за шестьдесят, и он знал Андермана всю свою сознательную жизнь. В молодости они вместе играли в гандбол, вместе ходили на баскетбольные матчи, вместе постигали приятную науку общения с противоположным полом, вместе увлекались боксом. Они уважали друг друга – по крайней мере, так считал судья Берки.
– Ваша честь, за всю мою сорокапятилетнюю практику я еще ни разу не сталкивался со столь вопиющими нарушениями прав моего клиента, как те действия, которые были совершены в отношении Нолы Бриггс в аэропорту Маккаррана, – и Андерман в негодовании воздел руки.
– Она нарушила условия освобождения под залог, – заявил Лонго. Он стоял, несокрушимый как скала, и только все еще красные глаза свидетельствовали о недавнем столкновении с перечным баллончиком.
– Моя клиентка провожала своего депортированного друга, – настаивал Андерман. – При ней не было ни багажа, ни билета, ни кредитных карт. Все, что при ней было, – губная помада и шестьдесят долларов наличными. Однако полицейские арестовали ее и при этом вели себя словно гестаповцы.
Берки напрягся. Гестаповцы? Это уже что-то новенькое – таких определений ему от Феликса еще слышать не приходилось.
– Имело место столкновение? – осведомился он у Лонго.
– Подозреваемая направила на меня и моих людей баллончик с перечной смесью, – пояснил Лонго. – Мы вынуждены были применить силу исключительно ради самообороны.
– И сломали ей запястье и подбили глаз! – воскликнул Андерман. – Самооборона! Восемь мужчин против одной женщины!
Берки пробежал взглядом отчет о задержании.
– Подозреваемая уже обвинялась в применении насилия?
– Нет, ваша честь, – ответил Лонго.
– Сколько раз она подвергалась аресту?
– Это второй раз, ваша честь.
Андерман взвыл словно пес, которому прищемили хвост.
– Ваша честь, в первый раз мою клиентку арестовали два дня назад. Ее вина не была доказана, следовательно, у нее нет никакого криминального прошлого.
Берки снял очки и потер переносицу. Андерман действовал ему на нервы, но так поступают все хорошие адвокаты.
– Это правда? – спросил он у лейтенанта.
– Да, ваша честь.
Берки снова надел очки. Криминальные истории девяносто девяти процентов представавших перед ним обвиняемых отличались завидной длиной. А тот факт, что Нола Бриггс еще несколько дней назад была образцовой законопослушной гражданкой, заслуживал особого внимания. Он оглядел зал, забитый задержанными проститутками и торговцами наркотой. Многие из этих лиц были ему хорошо знакомы, как и лица их адвокатов. Из задних рядов слышалась болтовня, и он, призывая к тишине, грозно постучал молотком.
– Детектив Лонго, – заявил Берки, – если вы не представите мне достаточные основания, я намерен отпустить подозреваемую.
– Но я могу представить все основания, ваша честь.
Лонго приблизился к кафедре. Почувствовав неладное, Андерман стал рядом с ним и не спускал с лейтенанта глаз.
– Нола Бриггс была опознана как соучастница известного шулера, – понизив голос, произнес Лонго.
Берки поскреб подбородок.
– И кого это вы имеете в виду?
– Сонни Фонтану.
Берки взглянул на своего дружка. Тот, казалось, потерял дар речи. Воспользовавшись моментом, Берки отхлебнул кофе и продолжил:
– А разве Сонни Фонтане не было запрещено появляться на территории Лас-Вегаса?
– Именно так, ваша честь, – ответил Лонго. – Он сделал пластическую операцию и сейчас выдает себя за человека по имени Фрэнк Фонтэйн.
– Как вы об этом узнали?
– Он был опознан консультантом, которого наняло казино.
– А консультант надежен? – осведомился судья.
Лонго повернулся и махнул рукой в сторону галереи. Валентайн встал и направился к судейской кафедре. Его героические действия в аэропорту не остались безнаказанными. Уже в суде он обнаружил пропажу бумажника из заднего кармана, отчего настроение у него испортилось навсегда. Кредитные карты можно восстановить, наличных там было немного – больше всего Валентайна расстроило исчезновение снимка его с Лоис, сделанного во время их медового месяца. Сердце Валентайна обливалось кровью: разорвалась еще одна ниточка, связывавшая его с покойной женой.
– Ваша честь, – объявил Лонго, – позвольте представить вам детектива в отставке Тони Валентайна из Атлантик-Сити. Детектив Валентайн – признанный эксперт в вопросах безопасности игорного бизнеса. Это он вычислил Фонтану.
Берки жестом пригласил Валентайна подойти поближе:
– Вы уверены, что Фрэнк Фонтэйн – это на самом деле Сонни Фонтана?
– Да, ваша честь. Готов поставить на это всю мою репутацию.
Берки снова поскреб подбородок.
– Понятно. Эта информация заставляет рассматривать дело под иным углом. А что ты, Феликс, на это скажешь?
Андерман нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Сказать он мог лишь одно: Сонни Фонтана мертв. Он был в этом твердо уверен. Один из его клиентов, стопроцентный псих Эл Скарпи по прозвищу Ручонки, расколотил Фонтане башку дверью в гостинице «Кал-Нева» на озере Тахо, в честь чего владельцы всех казино Лас-Вегаса устроили вечеринку, на которой Ручонки был почетным гостем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92