Жизнь – игра, и уж она-то своего шанса ни за что не упустит.
– Ну что ж, давайте, бейте, – произнес мужской голос.
Нора очнулась. Перед ее столом стоял самый шикарный мужчина на свете. Их взгляды встретились: он многозначительно улыбался.
– Помните меня? – спросил он.
Еще бы Нола забыла! Он сел на то же место, что и в прошлый раз, и в позапрошлый. Торговец программным обеспечением из штата Нью-Йорк. Он ее просто очаровал – пока не начал регулярно выигрывать, и это когда у нее на руках было восемнадцать и более! В первый вечер он обыграл ее на двадцать тысяч, во второй – на тридцать.
– И куда вас бить? – осведомилась она.
Его улыбка стала шире, и сердце Нолы ухнуло куда-то вниз. Красавчиком его не назовешь, но он чертовски привлекателен: хорошей формы рот, теплый взгляд, нью-йоркский акцент, но лишенный привычной жесткости. Он вытащил из кармана пачку сотенных.
– Ах, Нола, неужели вы не хотите отыграться?
– Конечно, Фред, хочу.
– Не Фред, а Фрэнк, – уточнил он, и его улыбка стала чуть менее ослепительной. – Фрэнк Фонтэйн.
На самом-то деле Нола прекрасно знала, как его зовут. Фрэнк Ален Фонтэйн, возраст – сорок четыре года, разведен, детей не имеет, успешный торговец компьютерами из Покипси, без криминального прошлого. Стоило ему начать выигрывать, как служба безопасности связалась с отелем «Мираж», где он остановился, и получила номер его кредитной карты. И уже через несколько минут факс выплюнул результаты комплексной банковской и персональной проверки.
– Ну просто мальчик из церковного хора, – сказал Уайли, когда Нола подошла к нему в перерыве. – Настоящий мистер Праведник.
– А ты чего ожидал? – спросила она, закуривая. – Второго Теда Банди? Тед Банди – серийный убийца и насильник женщин, орудовавший в США в 1974-1978 гг. По самым скромным подсчетам, за ним числится более тридцати жертв.


– Мне не нравится, как он играет, – заявил питбосс.
Помещение для персонала находилось над игровым залом,
и они через двустороннее зеркало наблюдали за Фонтэйном, терпеливо дожидавшимся за столом Нолиного возвращения.
– И что именно тебе не нравится? – осведомилась Нола.
– Не знаю, но что-то не так. Он жульничает.
– Каким образом?
– А вот и не понимаю. Но, черт меня побери, уверен.
– Людям иногда везет.
– Но не так чтобы подряд.
– Тогда выкинь его.
– И позволить ему вот так уйти со всем нашим баблом? Ты, детка, не понимаешь. Я хочу покончить с этим хмырем раз и навсегда.
– Пробуй, может, и получится. – Сигарета у Нолы догорела, перерыв кончался. – Но он не из игроков.
– Кажется, ты на него запала?
– Что ж, он довольно симпатичный. И хорошо воспитан. И на чаевые не скупится.
– Может, ты с ним уже того, перепихнулась?
– Тьфу, толстый дурак!
Но Уайли сдаваться не собирался. Это обязанность питбоссов – следить за «нормой выработки», и их доходы зависят от доходов казино. Неделя и так выдалась неудачная, а выигрыш Фонтэйна грозил довести баланс Уайли до отрицательных величин, что было явно неприемлемо. Потому Уайли додумался до очередной своей кретинской идеи – а начинания Уайли вообще славились идиотизмом. Фонтэйн приехал на выставку компьютеров, вот Уайли и решил, что у него при себе какой-то хитрый компьютер. А поскольку законами штата Невада запрещено проносить в казино всякого рода электронные устройства и калькуляторы, значит, он, Уайли, сможет изъять у Фонтэйна его выигрыш без каких-либо юридических последствий.
Уайли обыскал Фонтэйна прямо за игровым столом. Фонтэйн отнесся к эксцессу как истинный джентльмен. Он не только ни разу не пригрозил казино судебными исками – он даже голоса не повысил.
– Может, потрудитесь объяснить мне, что сие означает? – осведомился он, после того как Уайли, как ни старался, ничего криминального в его карманах обнаружить не смог.
Красный как рак Уайли пробормотал что-то вроде извинения:
– Уж простите, но вы как две капли воды похожи на того типа, который недавно нас прямо-таки ограбил.
Фонтэйн недоверчиво хмыкнул.
– Клянусь могилой матушки, – божился Уайли, положа руку на сердце, – вы прямо близнецы-братья.
– Тогда непонятно, как мне вообще разрешили пройти, – и Фонтэйн подмигнул Ноле.
И вот он снова был здесь – в темно-синем шелковом пиджаке с перламутровыми пуговицами и с этой своей улыбочкой примерного мальчика. Нола подтолкнула ему фишки:
– Желаю удачи.
Перетасовав в последний раз, она подрезала колоду, раздала карты. Она играла на двух колодах, при этом держала их в руке – большинство казино на Стрипе Стрип – южная часть Лас-Вегасского бульвара длиной в шесть с лишним километров, на которой расположено большинство игорных домов и отелей.

вернулись к старомодной практике, когда дилер сдавал карты с руки, а не из специального ящичка-шуза: игрокам так больше нравилось.
– Страхуйтесь, – объявила она, поскольку первая ее карта оказалась тузом.
– Ну, страхуются только новички да трусы, не так ли? – осведомился он.
Нола глянула на его ставку: пять черных фишек, пять сотен. Крутое начало! По правилам давать советы запрещалось, но Нола считала, что небольшой обмен знаниями еще никому никакого вреда не принес.
– Совсем не обязательно, – пояснила она. – Страховка защитит вашу ставку, если у меня будет блэкджек.
Фонтэйн глянул на свои карты и вскрылся: у него было пятнадцать очков.
– Не-а, – сказал он.
Нола прикусила губу. По части стратегии игры парень ее мечты был полным лопухом. Она глянула на свою закрытую карту – девятка. Значит, у нее двадцать очков. Фонтэйн проигрывал.
– Уверен, что у вас блэкджека нет, – сказал он, улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92