– Так нельзя обращаться с маслом, Джон.
– Уже понял! Бакалейщик не потрудился упаковать его как следует и вот результат… Выбрось же эту мерзость!
– Ну нет, это слишком расточительно.
– Но с ним уже ничего нельзя поделать…
– Ну почему же, в тени масло остынет и снова затвердеет. Очень мило с твоей стороны, что ты не забыл о зеркальце, Джон. Да и все эти вещи так чудесны и, наверное, так дороги! Они слишком великолепны и нарядны, чтобы разгуливать в них среди полей и лесов.
– Если тебе не хочется, можешь не надевать.
– Но если тебе будет приятно, я…
– Ева-Энн, хватит разговоров! Немедленно ступай переодеваться!
– Хорошо, Джон. – И девушка скрылась в зарослях.
Оставшись в одиночестве, сэр Мармадьюк решил обдумать ситуацию, в которой они оказались. Что дальше? Этот вопрос молотом стучал в его голове. Сломанная трость – серьезная улика. Кто может свидетельствовать в его пользу? Кто может подтвердить его невиновность? Никто! Напротив, все знали, что он собирался драться с Брендишем и направился на место поединка с целью обменяться со своим противником выстрелами. Так что положение крайне опасное и угрожающее. И все-таки наш герой нисколько не жалел о своем дон-кихотском поступке. Его жизнь так резко изменилась, она вдруг обрела смысл, и, окажись сэр Мармадьюк в подобных обстоятельствах еще раз, он не задумываясь поступил бы точно также.
Теперь, сидя в приятной тени, он прислонился к дереву и, насвистывая, открыл блокнот и записал следующее:

Примерное расстояние до Лондона – около 60 миль.
Время, необходимое на преодоление этого пути пешком – от 4 до 40 дней (принимая во внимание погоду, обстоятельства и Еву-Энн).
Следует купить:
котелок;
приправы;
еще одну пару прочных туфлей для Евы;
то же самое для себя;
крепкую, но легкую трость с железным наконечником;
кровать, матрац и т.п. для Евы;
то же самое для себя;
легкую палатку (для Евы);
складной табурет (для Евы);
ведро;
чайник;
топор;
сильную лошадь или пони.

Он удовлетворенно перечитал список, припоминая, что еще может пригодиться в дороге. Но тут послышался шелест, и сэр Мармадьюк поднял взгляд.
– Ева! – воскликнул он. – Ева-Энн!
Она застенчиво взглянула на него из-под полей новой шляпки. Девушка выглядела просто прелестно, изящное платье лишь подчеркивало достоинства ее фигуры, от которой исходила энергия юной женственности. Встретившись с его восхищенным взглядом, Ева отвернулась и спрятала лицо в ладонях.
– О, Джон, – прошептала она, – почему ты так смотришь на меня?
– Прости, дитя мое, – он не мог отвести от нее глаз, – но это такое чудесное превращение!
– Правда, Джон?
– Без сомнений!
– В самом деле, – вздохнула она, – я чувствую себя в этом наряде такой грешницей! Я знаю, мне не следует забываться, но эти вещи так прекрасны, что… Они мне нравятся, Джон, увы! Я тщеславна! Как ты думаешь эта изысканная одежда способна изменить сердце и душу вместе с внешностью?
– Иногда такое случается, Ева, но это не твой случай.
– А теперь скажи мне правду, Джон, мне идет этот наряд?
– Да, – с улыбкой ответил он. – Конечно, да.
Она наклонила голову и робко осмотрела себя, сэр Мармадьюк с восхищением любовался, как кокетливость шляпки и платья оттеняют природную скромность девушки. – Мне все кажется, что это не я, Джон, – тихо прошептала Ева-Энн, – а какая-то важная дама, которая сроду не доила коров и не знает, как выглядит сбивалка для масла. Мне кажется, что изменилась не только я, но весь мир вокруг, даже ты, Джон! – Потому что я глазею на тебя? Прости меня.
Сэр Мармадьюк как-то странно рассмеялся и отвернулся. – Я полагаю, ваша милость проголодалась? – спросил он подобострастно. – Присаживайтесь. – На траву?! – испуганно воскликнула девушка. – Но я ведь испачкаю это чудесное платье! – На мое пальто, сударыня. Если ты нарежешь хлеб, я… Ох! Я забыл про соль и перец! Старый дурак! – Зато не забыл про зеркало, Джон! Да и зачем соль тому, кто действительно голоден?
Они принялись за еду, и она им показалась восхитительной даже без соли и перца. А пока они ели, между ними произошел следующий разговор.
Ева . Интересно, скоро ли мы доберемся до Лондона?
Сэр Мармадьюк . Меня этот вопрос тоже занимает. Хочешь еще говядины?
Ева . Нет спасибо. А далеко до Лондона?
Сэр Мармадьюк . Довольно прилично.
Ева (мечтательно). Ты там часто бываешь, Джон?
Сэр Мармадьюк (весьма решительно). Нет!
Ева . Но почему?
Сэр Мармадьюк . Я предпочитаю сельское уединение. Однако, если мы постараемся, то доберемся до Лондона за четыре-пять дней.
Ева (тихо). О! Так скоро!
Сэр Мармадьюк . Я сказал, если постараемся… Нельзя ли попросить тебя отрезать еще один кусочек этого замечательного хлеба?
Ева (склонившись над караваем). Я не могу идти все время в этом прекрасном платье, Джон.
Сэр Мармадьюк . Ерунда, Ева. Так тебе очень хочется поскорее попасть в Лондон?
Ева . Нет, Джон, уже не очень.
Сэр Мармадьюк . А как же Воксхолл?
Ева . Не такое уж это и счастье – увидеть Воксхолл.
Сэр Мармадьюк . Отчего такая перемена, дитя мое?
Ева . Я… я поняла, что, как и ты, предпочитаю сельское уединение.
Сэр Мармадьюк . Так значит, ты будешь не против, если мы вдвоем побродим по безлюдным сельским краям?
Ева (подняв на него сияющие глаза). Нет, Джон!
Сэр Мармадьюк . Тогда нам следует поскорее раздобыть лошадь.
Ева (изумленно). Лошадь?
Сэр Мармадьюк . Она понесет твою палатку, дитя мое.
Ева . Но у нас нет никакой палатки, Джон.
Сэр Мармадьюк . Именно поэтому ее необходимо немедленно приобрести. А кроме того нам нужны котелок и еще целая куча других крайне необходимых в дороге вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87