И что может быть смешнее и глупее, чем средний возраст!
Он печально уронил голову на скрещенные руки и погрузился в глубокую меланхолию, из которой его вывел раздавшийся поблизости звук. Он вскинул голову. Гораций внимательно разглядывал своего хозяина, вздернув лохматое ухо.
– Гораций, – вздохнул сэр Мармадьюк, качая головой, – ты, конечно, осел, но я еще больший осел, чем ты, раз сожалею о том, что этим детям весело и хорошо вдвоем. Послушай, как они смеются, мир для них – это огромная комната для игр, залитая солнцем, наполненная воздухом, в которой старым и немощным нет места! Я слишком стар и тяжеловесен и не могу равняться на них – эх, Гораций, такова уж наша с тобой злосчастная судьба. А он юн, весел, свободен, так что ему самими небесами предназначено быть победителем. Ну что ж, во всяком случае, это выход из трудной ситуации. Надеюсь, она найдет в нем свое счастье, а он в ней – свое будущее. А я, такова уж подлая человеческая натура, печалюсь о том, что могло бы быть! Так что, Гораций, мы с тобой здесь лишние, жизнь не сулит мне больше ничего, и мир – бесплодная и мрачная пустыня! И я еще смею, дожив до столь преклонных лет, впадать в тоску подобно зеленому юнцу! Стыд и позор, Гораций! В сорок пять лет следует быть более сдержанным! Давай же уподобимся древним философам и скажем себе – что бы ни случилось в этом мире, все к лучшему. И тогда, позабыв о несбывшемся, рассмеемся в лицо унынию и несостоявшимся мечтам! К тому же сегодня четверг, сегодня прибудет преданный Джон, так что нам стоит поторопиться на встречу, а молодых оставим здесь – пускай вволю болтают и смеются, наслаждаясь обществом друг друга. Пошли, Гораций.
С этими словами сэр Мармадьюк тяжело поднялся и начал устанавливать на Горация вьючное седло и корзины. После чего нахлобучил на голову широкополую шляпу, накинул на плечи домотканный сюртук и, подхватив почесыватель, потянул Горация за повод и отправился в путь. Но улизнуть незаметно нашему герою не удалось. Не успел он удалиться и на десять ярдов, как его остановил голос Руперта.
– Старина! – весело позвал молодой человек.
– Да, юноша? – мрачно откликнулся сэр Мармадьюк.
Мистер Беллами лучезарно улыбнулся и хлопнул его по плечу:
– Куда направляемся, старина?
Сэр Мармадьюк побледнел, и прежде чем он нашелся, что ответить, к ним приблизилась Ева-Энн. Щеки девушки разрумянились, глаза блестели, выглядела она еще очаровательней, чем обычно. По крайней мере, так показалось нашему герою.
– Джон! – воскликнула девушка. – Куда ты направляешься?
– По делам, – он постарался улыбнуться как можно непринужденнее.
– А, в Годалминг! Можно я пойду с тобой?
– Нет-нет, оставайся здесь, дитя мое. С мистером Беллами ты будешь в полной безопасности.
– Можете на меня положиться, старина.
– Но, – упрямо возразила Ева-Энн, – мне хочется пойти с тобой, Джон.
– А я хочу пойти один, – мрачно ответил сэр Мармадьюк. – Тебе лучше остаться здесь.
– Почему, Джон? – Она с тоской взглянула на него. – Почему? Я не понимаю.
– День жаркий, дорога пыльная…
– Пыльная! – она сверкнула на него глазами. – Разве я когда-нибудь жаловалась на пыль?
– Предполагаю вернуться к чаю.
Ева кивнула, отвернулась и принялась демонстративно хлопотать по хозяйству. Сэр Мармадьюк двинулся вперед, через несколько шагов он почувствовал неодолимое желание оглянуться. Ева-Энн и Руперт склонились над большим котлом, их головы почти соприкасались. Сэр Мармадьюк нахмурился и огрел почесывателем ни в чем неповинного Горация. Терпеливый осел посмотрел на него с таким укором, что сэру Мармадьюку стало совестно. Он ласково почесал осла за ухом.
– Это все раздражительность, Гораций, обычная раздражительность. Спасибо тебе за то, что ты не обратил на нее особого внимания, а твои оскорбленные чувства чуть позже я успокою изрядной долей овса.
Не обращая внимания на палящее солнце и пыль, поднимаемую копытами осла, наш герой быстро шел вперед. Через какое-то время он услышал за спиной чьи-то тяжелые шаги. Сэр Мармадьюк оглянулся и увидел двух человек, которые почему-то переговаривались громким шепотом. Сэр Мармадьюк пригляделся к парочке повнимательней. Так-так, театральная скрытность и дурацкие красные жилеты. Уныние, владевшее нашим героем, уступило место приятному возбуждению. Неужели за ним следят? Сэр Мармадьюк окончательно пришел в себя и решил проверить свое предположение. Он зашагал так быстро, что Горацию пришлось перейти на легкую рысь. Преодолев в таком темпе полмили, они добрались до развилки. Сэр Мармадьюк оглянулся. Парочка находилась от него на том же самом расстоянии. Он остановился перед указательным столбом, на котором по-прежнему красовалось объявление о розыске убийцы. Сэр Мармадьюк отпустил Горация пастись, а сам уселся подле столба, наблюдая за приближением странной парочки. На вид оба были довольно крепкими, являя друг другу полную противоположность. Один непрестанно улыбался, другой был хмур, как предгрозовое небо.
– Доброе утро, приятель! – поприветствовал нашего героя улыбчивый, внимательно оглядев его.
Его товарищ помрачнел, казалось, еще больше.
– И вам того же, – приветливо откликнулся сэр Мармадьюк. – Неплохой выдался денек для прогулки, хотя немного и пыльно.
– Ужасная жара! – улыбка стала еще шире.
– Далеко направляетесь?
– Все зависит от обстоятельств, приятель. Правда, Тоби?
– Угм, – пробормотал угрюмый.
– От каких же это обстоятельств?
– Ну, может быть, от вас, приятель. Так ведь, Тоби?
– Угм.
Сэр Мармадьюк (откидываясь назад и с наслаждением вытягивая ноги). Как это так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87