Блэр забаррикадировал дверь своим топчаном.
Войти в комнату без его позволения было невозможно.

Конант наблюдал за опытом пристальней всех. Маленькая пробирка, наполовину наполненная жидкостью соломенного цвета. Одна-две-три-четыре-пять капель чистого раствора, изготовленного доктором Коппером из крови, взятой у Конанта. Доктор осторожно встряхнул пробирку и поставил ее в кювету с чистой теплой водой.
Щелкнул термостат.
В пробирке начали отчетливо выделяться белые пятнышки осадка.
– Боже мой! – Конант рухнул на лежанку, обливаясь слезами. – Боже мой! Шесть дней! Шесть дней я там просидел и все думал, что же будет, если этот чертов тест наврет…
– Этот тест не врет, – сказал доктор Коппер. – Реакция правильная.
– С ним все в порядке? – выдохнул Норрис.
– Он человек, – уверенно сказал доктор, – а та тварь мертва.
В штабной палатке началось ликование. Все смеялись, шутили. Конанта хлопали по плечам и разговаривали с ним неестественно громкими голосами с подчеркнуто дружелюбными интонациями. Кто-то крикнул, что надо пойти к Блэру, сказать, успокоить, он, может быть, придет тогда в себя. Человек десять одновременно побежали за лыжами. Доктор Коппер все еще возился у штатива с пробирками, нервно пробуя различные растворы. Люди, собравшиеся идти в восточную хижину к Блэру, уже пристегивали лыжи. На псарне дружно залаяли собаки – атмосфера общего радостного возбуждения передалась и им.
Макреди первым заметил, что доктор Коппер все еще возится с пробирками и что лицо его стало совсем белым – белее сыворотки, на которую он смотрел. Из-под прикрытых век Коппера текли слезы. Сердце Макреди стиснул холод. Коппер поднял голову.
– Гэрри, – хрипло выговорил он. – Гэрри, бога ради, подойдите ко мне.
Гэрри шагнул к доктору. В комнате стало совсем тихо. Конант поднялся и замер.
– Гэрри, я взял пробу ткани монстра. Она тоже выпадает в осадок. Тест ничего не доказывает. Ничего, кроме того, что собака иммунна не только к человеку, но и к найденному нами существу. И что один из доноров – то есть вы или я – один из нас монстр!

– Бар, позови всех обратно и скажи, чтобы к Блэру никто не ходил, – сказал Макреди. Барклай подошел к двери. Люди в комнате, напряженно наблюдающие друг за другом, слышали, как он кричал. Потом Барклай вернулся к ним обратно.
– Они возвращаются. Я не объяснил почему. Сказал просто, что доктор Коппер велел к нему не ходить.
– Макреди, – вздохнул Гэрри, – теперь начальник ты. Пусть бог тебе поможет, а я уже ничем помочь не смогу.
Гигант-метеоролог молча кивнул, не сводя глаз с Гэрри.
– Может быть, монстр я, – продолжал Гэрри. – Я-то знаю, что не я, но доказать это вам ничем не могу. Тест доктора Коппера оказался безрезультатным. То, что доктор доказал его безрезультатность, говорит в его пользу: монстру было бы выгоднее это скрыть. Так что, видимо, он человек.
Коппер раскачивался вперед и назад на лежанке.
– Я знаю, что я человек, но доказательств у меня тоже нет. Один из нас двоих лжет, потому что тест лгать не может. Я доказал безрезультатность теста, что вроде бы свидетельствует в мою пользу, что я человек. Но если Гэрри монстр, то он не стал бы говорить об этом, ведь он тогда действовал бы против себя. Голова кругом идет!
Макреди посмотрел на оставшуюся сыворотку.
– По крайней мере, эта шука хоть для одного сгодится. Кларк и Вэн, помогите мне. Остальные оставайтесь здесь и следите друг за другом.
Макреди, Кларк и Вэн Волл шли туннелем к псарне.
– Тебе нужна еще сыворотка? – спросил Кларк.
Макреди покачал головой: думал о тестах. «Мы здесь держим четырех коров, быка и почти семьдесят собак. А эта штука реагирует только с человеческой кровью и кровью монстров».
Макреди вернулся в штабную палатку и подошел к штативу с пробирками. Минуту спустя к нему присоединились Кларк и Вэн Волл. Губы Кларка дергались в нервном тике.
– Чем вы там занимались? – неожиданно спросил Конант.
– Этот монстр, – ровным голосом ответил Вэн Волл, – мыслит логично. Он очень логичен. Наша иммунная собака была в полном порядке, и мы взяли еще немного сыворотки для тестов. Но тесты мы делать больше не будем.
– А нельзя попробовать человеческую кровь на другой собаке? – начал Норрис.
– Собак больше нет, – ответил Макреди, – и скота больше нет.
– Нет? – У Бенинга подкосились ноги, и он сел.
– Они очень противные, когда начинают меняться, – сказал Вэн Волл. – Противные, но медлительные. Эта штука с кабелем, которую ты придумал, Барклай, действует очень быстро. Осталась только одна собака, которой мы привили иммунитет. Монстр оставил ее нам, чтобы мы могли позабавиться тестами. Остальные… – он пожал плечами.
– А скот? – спросил Киннер.
– То же самое. Коровы очень странно выглядели, когда начали менять свой облик. Твари никуда не деться, если она на цепи или привязана в стойле.
– Так, с ходу, – сказал Макреди, – я могу придумать только один достаточно достоверный тест. Если человеку выстрелить в сердце и он не умрет, значит, он монстр.
– Ни собак, ни коров не осталось, – сказал Гэрри. – Остались только мы, люди. А изолировать всех бессмысленно. Пожалуй, твой способ кажется разумным, Мак, но применить его на деле будет нелегко.
Кларк оторвал взгляд от печки, когда вошли Вэн Волл, Барклай, Макреди и Бенинг, отряхивая снег с одежды. Люди набивались в штабную палатку и старались вести себя как обычно: играли в шахматы, в покер, разговаривали. Ральсен чинил стол, Вэн и Норрис занялись обработкой данных по магнитному полю.
Доктор Коппер мягко посапывал на лежанке. Гэрри и Даттон просматривали пачку радиограмм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9