Все это мелочи.
Она для него только женщина, он не интересуется, чем она живет, о чем думает.
Понемногу он выпивает, чуть не каждый день. Никогда не приходит пьяным, но почти всегда навеселе. Ольга попыталась пристыдить, Николай отвечал пренебрежительно:
– Пустяки. Стаканчик «Ленкорани». Успокаивает нервы.
Когда Ольга возмутилась, он вскипел:
– Я не маленький! Слава богу, я зарабатываю на стакан вина!
Ссорились они обычно по субботам, когда Николай звал ее в гости. Ольга отказывалась, потому что у нее был строгий режим. Со словами «идти в гости» у нее связывались самые неприятные впечатления – надоедливые предложения выпить, бессмысленные разговоры, пьяные песни. Николаю часто намекали, а то и заявляли открыто, что жена его ломается и капризничает, потому что Ольга не прикасалась к вину.
Кроме того, муж предпочитал бывать в компании, где мог выделиться, показать себя, напустить важный вид.
По дороге домой Николай давал волю своему раздражению, и ей казалось странным: откуда этот человек? Почему он так грубо разговаривает с ней, а она отмалчивается? Что между ними общего? Почему они идут вместе?
Над этим она думала все чаще и чаще…
– Ты что в темноте сидишь? – она вздрогнула, услышав за спиной громкий голос Николая. Он включил свет, обнял ее. – Прости. Настроение плохое, на работе неполадки, вот и наговорил много ерунды, не сдержался.
– Бывает, – отозвалась Ольга.
– Ложись спать. – предложил он, – устала, наверное?
– Очень, – радостно ответила Ольга, подумав, что наконец-то он хоть немного обратил на нее внимание.
– Будешь уставать, – ласково сказал Николай, – когда меры не знаешь. Заработалась…
Ольга пересилила себя и спросила неуверенным голосом:
– Ты ведь любишь меня?
– А почему ты спрашиваешь? – удивленно ответил он. – Конечно.
– Тогда хорошо. Мне показалось, что ты просто привык ко мне.
Николай похлопал ее по плечу, приговаривая:
– Годы-то летят… Не заметим, как до золотой свадьбы доживем. Годы-то проходят, а мы вроде бы и не меняемся.
– Нет, ты изменился, – скрывая боль, произнесла Ольга, мельком посмотрев на мужа. – Так изменился, что… будто я и не за тебя замуж выходила.
– А лучше или хуже стал?
– Не знаю.
– Дипломатичный ответ, – Николай рассмеялся и продолжил озабоченно: – Я вот почему пришел. Ты извини, но нет ни одной глаженой сорочки.
Ольга резко повернулась к нему и сказала:
– Включи утюг.
– Не могу же я сам…
– А ты попробуй. Может быть, получится… Ну, ладно, ладно, сделаю! – она махнула рукой, когда Николай двинулся к ней. – Все сделаю, только… – и замолчала.
Николай вышел с обиженным лицом.
Одна мысль завладела Ольгой: так больше нельзя, нужно что-то делать. Надо пойти и объясниться с ним. Но она остановилась, с ужасом подумав, что когда вернется в комнату, Николай может обнять ее.
Слезы не помогли. Ничто не поможет.
А вдруг любви вообще не было? Просто жили вместе, и все. Нравились друг другу, а души в это время спали? Неужели так и было? Иначе откуда у нее столько желания любить? Ведь ни капельки она своих сил не растратила.
Может, смириться? Рубашки гладить, зарплату получать, покупать вещи, в гости ходить, оставшись вдвоем, забываться на короткие мгновения… Ни за что.
Она толкнула кулаком форточку, отпрянула в сторону от потока морозного воздуха.
Нет, надо кому-то сердце отдать, переполнено оно, не выдержит стольких желаний! Надо, чтобы голова кружилась, чтобы не знать, что будет через минуту, чтобы не останавливаться. Любовь – это когда крылья вырастают за спиной, свежий ветер поет в ушах, когда расправляешь плечи, когда небо синее-синее, деревья зеленые-зеленые… Нельзя без нее жить! Эй вы, люди, вы молодцы, вы хорошие, потому что придумали любовь!
– Колька! – крикнула она, вбегая в комнату. – Колька, милый мой, обними меня! Колька, хороший мой, не люблю я тебя…
Стало страшно.
И удивительно спокойно прозвучал голос Николая:
– Повтори, что ты сказала…
– Милый мой Колька, – прошептала она, опустившись перед ним на колени. – Устала я, а тебе до меня и дела нет. Ты люби меня, как тогда, помнишь?.. Ты давно не носил меня на руках…
Ей показалось, что она взлетела вверх, легко, без усилий. Она плывет, а впереди ничего не видно. Она открыла глаза, потрогала рукой холодный пол и усмехнулась: оказывается, просто закружилась голова.
– Спасибо, – едко сказал Николай. – разговаривать будем завтра.
Она кивнула головой. В висках больно билась жилка.
«Надо жить честно, – думала Ольга, – честно, во что бы то ни стало».

* * *

На летучку собрались дружно, без опозданий. Валентин настороженно поглядывал на сотрудников, будто они знали, что редактор забраковал его очерк.
Номер рецензировала Лариса. Выступала она запальчиво, нервно сжимая кисти рук, говорила не столько о газете, сколько о порядках в редакции:
– Нас заела текучка. Фактов и тем много, но все написано скучно, неинтересно. Мы тратим время и силы не на рукопись, а на споры с редактором. Торопимся, спешим. А что появляется в газете? Первая полоса – пустое место. Передовая заполнена общими фразами, бесстрастными призывами, нудными советами. Читать в номере нечего.
– Несколько слов, – сказал Николай. Вид у него был оскорбленный. – Половину первой полосы готовил я. Следовательно, заключения рецензента направлены в мой адрес. Товарищ Антонова, на первой полосе напечатаны информации. Ин-фор-ма-ци-и, а не стихи и не отрывки из романа. Что такое информация? Цифры, факты, фамилии, даты. Никуда от них не уйдешь, пороха не выдумаешь, жанр не тот. Некоторые наши товарищи увлеклись мелкой критикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74