..
Они долго ехали молча.
Неожиданно среди хлебов замелькали головы людей,
Костя догадался, что это делегация Соколовских колхозников проверяет высоковские поля.
– Давай немного послушаем, – предложил он и, спрыгнул с телеги.
Паша нехотя остановил лошадь.
Делегация по узкой меже выбралась на дорогу. Впереди шел высокий белобородый старик с орденом Ленина и тремя медалями на новеньком пиджаке. Он еще раз зорко вгляделся в посевы, бережно провел рукой по тяжелым колосьям, потом обернулся к Марине:
– Твои труды, молодая?
– Наши… второй бригады, – сказала девушка.
– Да… Ничего не скажешь! – И старик кивнул стриженному под бобрик подростку с карандашом и блок^ потом в руках: – Пиши, Иван… Хлеба отменные, первой категории.
Костя вгляделся в подростка, на груди которого на полосатой ленточке сияла медаль «За трудовую доблесть».
– Паша! – шепнул он. – А ведь это Ваня Воробьев! Он когда-то в нашей школе учился… Узнаешь?
– Как не узнать!.. Ох, и надраил он медальку!
Делегаты сели отдохнуть. Ваня Воробьев, увидев ребят, подошел к ним, поздоровался.
Костя с завистью поглядел на медаль:
– За высокий урожай получил?
– Да, за пшеницу, – ответил Ваня. – С дедом на семенном участке работал. Ему орден Ленина дали, а мне вот это…
– По-большому, значит, живешь?
– Это как? – не понял Ваня.
– Ну, как… считаются с тобой… уважают.
– Это есть… Вот с делегацией от колхоза приехал. Договор проверять. Меня от комсомола назначили.
– Ну и как? – ревниво спросил Костя. – Кто в победителях будет?
– Пока сказать трудно. До конца уборки ждать надо! Но недоделок у вас еще много: с сенокосом запоздали, хлеба в первой бригаде засорены…
– У вас все очень чисто, гладко! – недовольно перебил его Костя.
– Ты погоди! – усмехнулся Ваня. – Мы и достижения замечаем. Здорово у вас вторая бригада работает!.. На большой площади – и такой урожай! Мой дедушка говорит: теперь ваша Марина Балашова на всю область прогремит. На Героя вытянет.
– Ага, признаешь, – обрадовался Костя.
– А вы что, тоже у Балашовой в бригаде работаете?
– Нет… мы пока где придется, – сознался Костя.
– Зря! – пожалел Ваня. – У вашего бригадира есть чему поучиться.
– Наша Марина свое дело понимает, – сказал Костя с достоинством.
– Еще как! Я тут всю ее агротехнику записал! – Ваня открыл испещренный записями блокнот. – Только вот не пойму: в чем она наш колхоз опередила? Та-ак… Глубокая зяблевая вспашка, весеннее боронование… Но это и у нас было…
Ваня листал блокнот, щипал себя за нижнюю пелную губу и, забыв, казалось, про Костю и Пашку, задумчиво рассуждал:
– Яровизация семян, двукратная прополка, три подкормки… Ага! А у нас всего две. Интересно, чем Марина третий раз посевы подкармливала: суперфосфатом или калийной солью? Вы, ребята, не помните?
Костя с Пашей с недоумением переглянулись – откуда им знать?
– «Внесены гранулированные удобрения», – прочел Ваня и вдруг сердито ткнул в блокнот пальцем: – Вот оно! Я ж говорил дедушке: «Давай испытаем, дело верное». А он все выжидал, опасался. А Марина ваша не побоялась, внесла гранулированные удобрения. Вот и прибавка к урожаю!
– А какие это гра…гранулированные? – часто моргая глазами, спросил Паша.
– Вы что, не знаете? –удивился Ваня и охотно принялся объяснять: – Они вроде зернышек, вносятся в почву через сеялку вместе с семенами…
– Слышали мы, – покраснев, сказал Костя и отвернулся в сторону.
– Ну, пока! – спохватился Ваня. – Зовут меня. Сейчас пойдем третью бригаду проверять.
Он сунул ребятам руку и убежал.
Костя с Пашкой сели на телегу и тронули лошадь.
Черные когцы осей наклоняли стебли трав, росших около дорожной колеи, и пачкали их колесной мазью. Нагретый воздух струился над хлебами.
Через час ребята были в Почаеве. Сдали сортировку в машинный сарай, напоили у колодца лошадь и тронулись в обратный путь.
Костя лежал на телеге и, подперев щеку рукой, задумчиво жевал соломинку.
Паша никогда толком не понимал своего приятеля: то он оживлен и весел, строит несбыточные планы, всех будоражит и подзадоривает; то вдруг задумается, часами смотрит в пустое небо, словно видит там невесть что примечательное.
Левое заднее колесо надсадно поскрипывало, и Паша опасливо прислушивался – как бы не застрять в дороге.
Но Костя, казалось, ничего не замечал. Перед глазами его стоял Ваня Воробьев с медалью на белой рубашке. Вот он ходит сейчас вместе с делегацией по полям и усадьбам высоковского колхоза и все видит, все примечает. Вот эти хлеба хороши, а эти запущены, заросли сорняками. Эти жатки исправны, завинчены на все гайки – хоть завтра выезжай на косовицу, а у этих тупые ножи и худое полотно. А чьи это нерадивые руки ладили телеги для перевозки зерна? Только посмотрите, какие крупные щели в ящиках!.. А потом на собрании Ваня достанет блокнот, попросит слова и расскажет обо всем, что видел. И все будут слушать его, смотреть на его медаль и думать: «Какие боевые ребята есть в колхозе „Заря“!
– Вот как в колхозе жить надо, – наконец со вздохом проговорил Костя: – чтобы считались с тобой, уважали… А мы куда годимся? «Гранулированные удобрения»! – вдруг передразнил он самого себя. – А что это такое?
– Ты же сказал, что знаешь, – заметил Паша.
– Слышал с пятого на десятое. – Костя сорвал с досадой колос пшеницы. – Да и вообще! Живем рядом с Мариной, крутимся около нее, а толком ничего не знаем. Как она работает? Какие у нее секреты?.. Видал, как Воробьев нас в лужу посадил?
– Это верно, – согласился Паша. – Мало еще, очень мало мы в колхозном деле понимаем. Мне вот на днях дед Новоселов показывает сорняки и спрашивает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107