Варя, словно ее сбили с ног запрещенным приемом, растерянно оглянулась и схватила подруг за руки:
– Девочки!.. Что ж это, девочки?
Косте показалось, что сейчас, как и тогда в саду, у Вари из глаз брызнут слезы. Он протолкался через толпу ребят и шагнул к Ушкову.
– Ты… ты что сказал? Повтори при всех!
– А может, без заступника обойдемся? – попятился Ушков.
– А… а я говорю: повтори!
– Ручей, оставь! – крикнул Митя Епифанцев и постучал кулаком о парту. – Да что мы, в самом деле, как кумушки у колодца! Поговорим организованно. Кто будет председателем?
– Давай ты, Митя! – сказала Катя Прахова.
Митя не заставил себя ждать, встал к учительскому столу и объявил:
– Тогда тихо, граждане! Классное собрание считаю открытым… Эй, Кораблев! Ты куда?
– Сейчас же комитет комсомола начнется.
– Успеем. Сядь, посиди! Наше собрание тебя тоже касается.
Витя нехотя вернулся от двери и сел на подоконник.
– А повестка дня какая? – спросил Паша.
– На повестке дня один вопрос… – сказал Митя. – О сочинении Кораблева… Ну, и вообще разговор по душам.
– Вот мы и не опоздали! – неожиданно раздался голос Клавдии Львовны.
Ребята оглянулись. В дверях стояли преподавательница литературы и Галина Никитична.
Митя смущенно вышел из-за стола.
– Нет-нет! Веди собрание! – сказала Галина Никитична и вместе с Клавдией Львовной села за последнюю парту.
– Кто, товарищи, начнет? – Митя посмотрел на Варю. – Давай, Балашова!
– Я начну!.. – Варя медленно подошла к столу и обвела глазами весь класс, словно спрашивая разрешения высказаться без утайки, от всего сердца. – Вы на меня сегодня кричали: я свожу с Кораблевым личные счеты, я испортила урок, то, другое… Так я скажу наперед: нет у меня с ним таких счетов, так и знайте.
– Ближе к делу! – раздались недовольные голоса.
– Я уже близко… Почему я сегодня на уроке я не стерпела? Спору нет, Кораблев лучше всех сочинение написал. Таким словам, как у него, только позавидовать можно: «Хочу быть бесстрашным, как Сережа Тюленин, правдивым и настойчивым, как Саня Григорьев, мужественным и сильным, как Зоя». А если подумать: что он делает для этого? Какой он на самом деле?..
– Интересно, какой же? – спросил Сема Ушков.
– Все эти его слова – пустые и фальшивые, – продолжала Варя. – Присмотришься, как Витя живет, – со стыда сгоришь! Пишет да говорит одно, а делает другое…
– Это еще доказать надо! – перебил ее от доски Витя, где он со скучающим видом рисовал домики, елочки, косяки летящих журавлей.
– Ты, Кораблев, слушай! – обернулся к нему Митя. – С тобой класс разговаривает! Сядь как полагается.
Витя с недоумением посмотрел на грозного председателя и, пожав плечами, сел за свою парту.
– И докажу! – заявила Варя, беспокойно поправив в волосах гребенку. – Зачем ты ребятам задачки даешь списывать? Товарищам помочь хочешь, чтобы они учились лучше?.. Как бы не так! Просто дружков-приятелей подбираешь, чтобы они за тобой по пятам ходили…
– Мне приятелей и без того хватает, – ухмыльнулся Витя.
– А дома ты себя как ведешь? – не слушала его Варя. – К матери как относишься?
Ее словно прорвало. Она напомнила Вите о том, что он не интересуется жизнью класса, отказался работать в школьной бригаде, умолчал о переправленной Праховым отметке…
– Говори, да не заговаривайся! – вновь перебил ее Витя.
– А давай Катю спросим – она подтвердит.
Катя порозовела и поднялась из-за парты:
– Это так! Алеша нам проговорился…
Витя кинул на заюлившего Алешу недобрый взгляд и отвесил классу жеманный поклон:
– Здравствуйте! Я еще и за Прахова в ответе? Да что мне, ябедничать на него, доносы строчить?
– Да, в ответе! – вскинула Варя голову. – Мы все Друг за дружку в ответе. Прахов считает тебя первым учеником в классе, своим товарищем. Он шутом прикидывается, всякие номера выкидывает, а тебе весело, забавно. На все сквозь пальцы смотришь да потакаешь ему. И это ваша дружба! А в сочинении красивые слова пишешь: хочу быть настоящим товарищем, всегда прийти другу на помощь. Какая же цена твоему сочинению?
– Сочинение тут ни при чем! – вспыхнул Витя. – Это на потом, на будущее написано. А всякую мелочь незачем сюда приплетать: подсказки, шпаргалки, на уроках пошумели… Подумаешь, события мирового значения! Есть о чем разговор заводить… Все тихо, чинно в школе не бывает. Тут главное, чтоб учение в голову шло. А когда в жизни серьезные дела придут… характер, он скажется, не беспокойся!.. – Считая, что отразил все нападки, Витя решительным жестом засунул в сумку учебники и шагнул к двери: – Хватит, пошли! Сейчас комитет начнется.
– Нет, обожди! – резко крикнула Варя. – А человек из-за тебя в озере чуть не утонул… это тоже мелочь?!
Витя замер, обернулся: зеленоватые глаза его сузились.
– Ну-ну… накручивай… Копай яму! – сказал он вполголоса и, сложив на груди руки, прислонился к косяку двери.
– Кто утонул? – встревожились ребята.
– Когда, где?
– Рассказывай… не тяни!
Варя шумно перевела дыхание и посмотрела на Кораблева. Тот сделал вид, что не заметил ее взгляда.
– Я все ждала, что Витя сам скажет, – тихо призналась девочка. – А он молчит. Знает, что поступил нехорошо, а сознаться смелости не хватает… А теперь… раз на то пошло… все выложу начистоту!.. – И девочка принялась рассказывать про случай на Спиридоновом озере.
У Галины Никитичны болезненно сжалось сердце, но она не сводила глаз с Вари. Так же пристально смотрел на Варю и Костя Ручьев. Он уже забыл историю с худой лодкой, и она не занимала его сейчас. Он думал о другом.
Уже давно многие из ребят были невысокого мнения о Вите Кораблеве, но никто почему-то не высказывал этого вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107