Или сеном…
Мальчик вдруг решительно потянул Алешу к школьному сарайчику, где лежало сено, заготовленное Федором Семеновичем для козы.
– Ты в уме? – растерялся Алеша. – Чтобы нам попало потом… А кто отвечать будет?
– Ладно, отвечу… – махнул рукой Витя. – Давай таскать!
Ребята набрали по большой охапке хрустящего сена и понесли его к теплице. Буран, словно радуясь, что ему нашлось чем позабавиться, с новой силой налетел на мальчишек. Он вырывал у них из рук клочья сена и уносил его в крутящийся снежный водоворот.
Когда Витя с Алешей, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега, добрались до теплицы, сена почти не осталось.
– Это как воду решетом носить! – пожаловался Алеша и вспомнил, что в сарайчике должны быть пустые мешки.
Теперь дело пошло лучше. Принесенным в мешках сеном ребята заложили часть разбитой крыши, а сверху, чтобы не разнесло ветром, сено придавили сучьями упавшего дерева. Затем они вновь направились к сарайчику, набили мешки сеном и только было окунулись в буран, как столкнулись с заснеженной фигурой в башлыке и шубе.
– Тятька! – закричал Витя, сбрасывая с плеч мешок. – Ты как сюда попал?
– Ах ты, горе-беда! – обрадовался Никита Кузьмич. – Хорошо, что отыскался! Я уж думал, ты в поле плутаешь. Пропадешь в такую заваруху… – И он скомандовал ребятам: – Ну-ка, марш в школу! Чего морозитесь!
– Что ты! – закричал Витя. – Тут же беда! Крышу у теплицы разбило. Мы ее сеном закрываем.
– Из взрослых кто-нибудь есть? – встревожился отец.
– Никого, одни мы… – сказал Алеша. – Помогите нам, дядя Никита!
– А ну, показывай, куда нести! – Никита Кузьмич поднял Алешин и Витин мешки.
Теперь сено таскали уже втроем: Никита Кузьмич – в мешках, ребята – в большой плетеной корзине, которую они нашли в сарайчике.
Витя старался изо всех сил. Он устал, его пробирал мороз, валенки были полны снега, но перед глазами стояли лица школьных товарищей. Разве бы они отступились от своего, пусть хоть буран и мороз были во сто крат злее и свирепее?.. Значит, и он может сделать так же, как они… В душе уже не было ни сожаления о потерянном дне, ни досады на Прахова. Думалось только об одном: как бы поскорее заложить сеном разбитую крышу.
Буран начал утихать. На улице посветлело, снег улегся, и повсюду можно было увидеть высокие сугробы нетронутой белизны и причудливой формы.
К теплице подбежали запыхавшиеся Марина, Паша, Варя и Митя. Потом подошли Федор Семенович и Галина Никитична.
Увидев упавшее дерево и надежно укрытую сеном крышу теплицы, они поняли, что произошло.
Все принялись копать в снегу траншею. Вскоре удалось открыть дверь.
В теплице было прохладно. Галина Никитична осмотрела просо и сказала, что страшного ничего нет – посевы померзнуть не успели, надо только еще раз истопить в теплице печь и сегодня же вставить стекла.
Ребята облегченно вздохнули.
Марина обернулась к Вите и Алеше:
– Молодцы! Вовремя крышу заделали. Хвалю за смекалку!
– Смекалки хоть отбавляй, – сказал Федор Семенович. – Даже сено в ход пустили. И кто вам позволил мою козу обижать?
– Это я придумал, Федор Семенович! Моя вина, – покраснев, сознался Витя.
– Ну и правильно придумал! – засмеялся учитель. – Главное, что не растерялся, товарищей выручил… – Он покосился на Никиту Кузьмича, который сидел на корточках перед опытной делянкой и задумчиво смотрел на зеленые посевы: – А неплохое просо ребята выращивают? Не так ли, Никита Кузьмич?
Тот неопределенно пожал плечами:
– Худого будто не скажешь…
Члены школьной бригады о чем-то пошептались. Потом Митя подошел к Витиному отцу и, вытянувшись, громко отбарабанил:
– От имени школьной бригады за спасение опытного проса объявляем вам благодарность!
– Чего, чего? – поднялся Никита Кузьмич.
– Ну, словом, спасибо вам, дядя Никита! Здорово вы ребят поддержали!
– Мое тут дело сторона… – сконфуженно забормотал Никита Кузьмич и вдруг заметил, что дочь и Марина переглянулись между собой. – Да, да! И нечего тут улыбаться… Тоже мне хозяйки, руководители! Завели теплицу, а щитов крышу прикрыть на случай беды не заготовили. Разве так можно!
Витя лукаво посмотрел на отца:
– А говоришь: «Мое дело сторона»…
– Ты тоже хорош! – обрушился на него Никита Кузьмич. – Продрог весь! Заболеешь теперь, сляжешь в постель, а отец с матерью ходи за тобой…
С трудом сдерживая улыбку, Витя отвел глаза в стоРону. На него смотрели ребята. Глаза их тоже улыбались.
– Не заболею, – сказал Витя.
Глава 29
День рождения
Прошли зимние каникулы, и вновь школа загудела, как пчелиный улей.
В зале сняли бумажные флажки и гирлянды, маски зверей и птиц спрятали в шкаф до следующего Нового года, елку вытащили во двор и разрубили на дрова.
А Костя все еще лежал в больнице.
Паша Кивачев высказал мысль, что там, наверное, скупятся на лекарства и плохо лечат их приятеля.
– А может, у Петра Силыча лекарств, каких нужно, недостает? – заметил Алеша.
– Очень возможно, – согласился Паша. – Надо будет выяснить.
На другой день, побывав в больнице, смущенный Паша передал ребятам записку.
«Прошу вас по-дружески и приказываю как бригадир: горячку не порите! – писал Костя. – Лечат меня как надо. Двадцать первого буду в школе, тогда поговорю с вами. И особо с Праховым…»
– Да хоть пять раз по-особому! – обрадовался Алеша. – Только бы возвращался скорее!
– А все же, ребята, обидно ему, – вздохнул Паша. – У нас тут каникулы были, елка, мы на лыжах катались, на санках, а Костя в больнице лежал…
– А знаете что? – вдруг вспомнила Варя. – У него двадцатого день рождения. Давайте отметим, устроим для него праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107