Часто в теплицу заходили Федор Семенович и Яков Ефимович, просматривали ребячьи дневники и подолгу о чем-то беседовали с Галиной Никитичной и Мариной.
Время шло. Метелки налились зерном, отяжелели, начали клониться вниз. Можно было снимать урожай. Но Марина и Галина Никитична не спешили. Они хотели, чтобы как можно больше людей увидело опытное просо.
По их заданию Витя Кораблев нарисовал красочный плакат: «Всем, всем! Приходите посмотреть наше просо. Адрес: Школьная гора, теплица. Юные мичуринцы».
Плакат повесили у правления колхоза, и люди стали охотно посещать теплицу.
Вскоре Марина привела на «школьную гору» председателя колхоза. Их встретили Костя, Варя и Митя. Предупредив Сергея, чтобы он не стукнулся о притолоку, они ввели его в тесную теплицу. Здесь было тепло, пахло влажной землей, молодой зеленью.
Сергей молча обошел рослые кусты проса, измерил расстояние между ними, осмотрел метелки и, вышелушив несколько зернышек, кинул их в рот.
Ребята терпеливо ожидали, что будет дальше.
– Экая сила вымахала! – пожевав, сказал Сергей. – Важное просо! А не изнежили вы его под стеклом, ребята?
– Можешь проверить! – Костя протянул брату толстую тетрадь. – В дневнике все записано. Ухаживали как положено, растения не баловали…
Но Сергей тетрадь не взял:
– Сейчас мне вас проверять некогда. Вы уж об этом сами доложите. С чувством, с толком…
– Где доложить? Кому? – не понял Костя.
– Как «кому»? Народу нашему, правлению колхоза. например. Вот пригласим вас на заседание…
– Нас? На правление? – с удивлением вскрикнула Варя.
– А как же иначе! Раз хорошее просо вырастили, так защищайте, деритесь за него… Чего переглядываетесь? Или не обучены еще доклады делать?
– Да нет… в классе приходилось, – призналась Варя.
– Так вот и готовьтесь. Докладчика выделите, обдумайте все по порядочку…
– А наше сообщение в текущих делах пойдет или как? – осторожно спросил Костя.
– Зачем же в текущих? Заглавным вопросом пустим.
Распрощавшись, Сергей ушел, а ребята с Мариной направились в школу. Первым делом сообщили новость Галине Никитичне, потом Федору Семеновичу.
После уроков в «живом уголке» собрались почти все члены школьной бригады.
– Кто же возьмется сделать на правлении доклад, вернее сказать – сообщение? – спросила учительница.
– Мите поручить, – предложил Костя. – Он в юннатских делах как по книжке читает, не собьется.
– Это твой почин с просом. – возразил Митя. – Тебе и выступать.
Немного поспорив, ребята согласились поручить доклад Косте.
– Только помни, – предупредила его Марина: – люди в правлении солидные соберутся – бригадиры, актив. Могут быть всякие вопросы… Ты не оплошай!
Весть о том, что Ручьев готовится к докладу на правлении колхоза, всполошила всю школу. Девятиклассники, изучающие основы дарвинизма, предложили консультировать его.
Витя Кораблев вызвался нарисовать диаграммы.
Колька попросил брата упомянуть на правлении о достижениях юннатов пятого класса и очень обиделся, когда Костя не пожелал его выслушать.
За несколько дней до заседания правления ребята обсудили Костин доклад.
– Думаю, все пройдет хорошо, – сказала мальчику Галина Никитична. – Только очень прошу: следи за чистотой языка. Изгоняй беспощадно все эти «вот», «значит», «так сказать». И, пожалуйста, не руби ладонью воздух, держи руки спокойно.
– Я на вас смотреть буду… Если что не так, вы головой покачайте, – попросил Костя.
Учительница согласилась.
– И вот еще что, – вспомнила она: – надо пригласить на правление всех преподавателей. И в первую очередь Марию Антоновну…
Наконец настал долгожданный вечер.
Рассыльный оповестил всех членов правления и бригадиров, но вслед за ним те же избы обошли школьники и вторично напомнили о часе заседания.
К назначенному времени контора колхоза наполнилась людьми. Сергей посмотрел на Костю и улыбнулся:
– Что ты, братец, съежился, как на морозе? Гляди веселее, кругом все свои!
Потом он занял место за столом, постучал карандашом по графину и объявил, что сейчас ученик восьмого класса юннат Ручьев сделает сообщение об опыте с просом.
– А регламент какой будет? – весело спросил кто-то из угла.
– Экий там счетливый объявился! – недовольно сказал дед Новоселов, перебираясь на первую скамейку. – Пусть говорит на здоровье, пусть покажет, впрок ли ему учение пошло.
– В регламенте, значит, урезать не будем… – Сергей кивнул Косте: – Давай, товарищ Ручьев, начинай.
Мальчик подошел к столу и заговорил чужим голосом. Все лица перед ним расплылись, как в тумане.
Но вот Костя махнул рукой, и Варя с Митей внесли два снопика проса: один – обычный, низкорослый, и другой, выращенный в теплице, – высокий, по грудь человеку.
Колхозники оживились, кто-то одобрительно сказал: «Эге!» И Косте стало легче. Слова пошли свободнее, он уже почти не заглядывал в тетрадку, лица впереди прояснились, и мальчик теперь узнавал каждого человека.
Внимательно слушали его члены правления; ласково поглядывала Марина; от окна согласно кивали головой Галина Никитична, Клавдия Львовна и Федор Семенович; с довольным видом поглаживал бороду дед Новоселов. С задней скамейки задумчиво смотрела на Костю Мария Антоновна. Рядом с ней сидел Никита Кузьмич.
И Косте стало радостно, как никогда. Пусть это маленькое дело, но оно доведено до конца, оно нужно людям, и мальчик не напрасно занимает их внимание…
И вот уже закончено сообщение об опыте с просом, показаны снопики, зачитаны отрывки из дневника, а Костя все еще говорит.
Он рассказывал о том, что вычитал в этом году из книг и узнал от учителей, рассказывал о смелых преобразователях природы, о передовых колхозниках, мастерах высоких урожаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107