Впрочем, вторжения имели место как с той, так и с другой стороны. Бэкстеры ходили в заросли за мясом оленей и шкурой диких кошек. А хищные животные и голодные лисы тоже приходили на росчисть, когда только могли. Росчисть была со всех сторон окружена голодом. Это была крепость посреди зарослей. Остров Бэкстеров был островом изобилия в море голода.
Джоди услышал позвякиванье гужевых цепей. Пенни возвращался на скотный двор вдоль изгороди. Джоди побежал отворять ему ворота. Он помог распрячь Цезаря, взобрался по стремянке на сеновал и сбросил в кормушку добрый пук сена коровьего гороха. Кукуруза кончилась, и её больше не будет до нового урожая. Он нашёл груду сена с уцелевшими сухими горошинами и скинул её вниз для Трикси. Пусть утром будет больше молока и для них, и для пятнистого телёнка. Телёнок был худоват: Пенни отнимал его от матки. На сеновале, словно придавленном крышей из толстого гонта, было душно и жарко. Сено потрескивало сухо и тонко, щекотало в ноздрях. Он чуточку полежал на нем, весь отдаваясь его упругости, и уже совсем было разнежился, как послышался голос матери, звавшей их. Он спустился с сеновала. Пенни уже управился с дойкой, и они вместе направились к дому. Ужин ждал их на столе. Он состоял всего-навсего из простокваши и кукурузного хлеба, но в достаточном количестве.
– Постарайтесь подстрелить по дороге какое-нибудь мясо, голубчики, – сказала матушка Бэкстер.
Пенни кивнул.
– Я нарочно захватываю ружьё.
Они взяли путь на запад. Солнце ещё стояло над верхушками деревьев. Дождя не было вот уже несколько дней, но сегодня на севере и на западе громоздились низкие кучевые облака. С востока и юга на ослепительно сверкающий западный небосклон наползала серовато-стальная мгла.
– Добрый дождичек сегодня – и мы бы, пожалуй, были с кукурузой на весь год, – сказал Пенни.
Ветра не было. Воздух лежал над дорогой, словно толстое пуховое одеяло. Джоди казалось, что его можно оттолкнуть, с такими усилиями он сквозь него пробивался. Его голые заскорузлые подошвы жёг песок. Рвун и Джулия шли вялые, – поникшие головы, свисающие до земли хвосты, пасти разинуты, с языков течет слюна. Не потерять след свиней на рыхлой почве, так долго остававшейся сухой, было нелегко. Глаз Пенни был здесь сильнее, чем чутье Джулии. Свиньи, кормясь, прошли рощу мерилендских дубов, пересекли заброшенную росчисть и направились в прерию, где можно было подрывать корни лилий и валяться в лужах прохладной воды. Они не забредали так далеко, когда пищу можно было найти возле дома. Но сейчас была трудная пора. Никакого подножного корма – ни сосновых шишек, ни желудей, ни орехов – пока ещё не было, если не считать того, что можно было откопать из-под толстого слоя прошлогодних листьев. Завязь плодов пальм была ещё слишком зелена даже на неприхотливый вкус свиней. В трёх милях от дома Пенни присел на землю, рассматривая следы, подобрал кукурузное зёрнышко и повертел его в пальцах. Затем показал на отпечатки лошадиных копыт.
– Они приманивали свиней, – сказал он, выпрямляясь.
Лицо его было серьёзно. Джоди с тревогой следил за ним.
– Что ж, сын, надо идти дальше.
– Прямо к Форрестерам?
– Прямо туда, где могут быть свиньи. Быть может, мы найдем их где-нибудь в загоне.
След рыскал из стороны в сторону, как рыскали свиньи, подбирая рассыпанное кукурузное зерно.
– Я могу понять Форрестеров, когда они дерутся с Оливером, могу понять, почему они накинулись на нас с тобой. Но хоть убей, не понимаю подлости ради подлости.
Пройдя ещё с четверть мили, они наткнулись на грубую западню для свиней. Вход в неё был закрыт, но загон был пуст. Она была сделана из молодых необчищенных деревцов, и одно гибкое деревцо было установлено с таким расчетом, чтобы захлопнуть калитку за набившимися в загон свиньями.
– Эти негодяи ждали где-то рядом, – сказал Пенни. – Такой загон не мог бы удержать свинью надолго.
По песку с правой стороны к загону подъезжала повозка. Следы колёс вели по глухой, проложенной среди скраба дороге в направлении Острова Форрестеров.
– Ладно, сын, – сказал Пенни. – Нам туда.
Солнце висело над самым горизонтом. Кучевые облака были как грибы-дождевики, тронутые красными и жёлтыми тонами заката. Юг был полон тьмы, похожей на пороховой дым. Ледяное дуновение пронеслось по зарослям и истаяло без следа, словно какое-то огромное существо дохнуло холодом и прошло мимо. Джоди вздрогнул в ознобе и страшно обрадовался жаркому воздуху, хлынувшему следом. Дикая виноградная лоза лежала поперёк дороги, на которой едва обозначалась колея. Пенни наклонился откинуть её в сторону.
– Уж коли тебя ждёт беда, можешь спокойно идти ей навстречу, – сказал он.
Гремучая змея бросилась из-под лозы без предупреждения. Джоди увидел мгновенное движение, размытое, как тень, стремительное, как полёт ласточки, разящее вернее острых медвежьих когтей. Он увидел, как отец отшатнулся под силой удара. Услышал его вскрик. Ему тоже захотелось сделать шаг назад, захотелось закричать, сколько хватит голоса. Он стоял прикованный к песку и не мог произнести ни звука. Это была молния, а не гремучка. Это сломалась ветка, это пролетела птица, пробежал кролик…
– Назад! – крикнул Пенни. – Держи собак!
Голос расковал его. Он отпрянул назад, схватил собак за загривок. Увидел, как крапчатая тень подняла свою плоскую голову на высоту колена. Голова покачивалась из стороны в сторону, следуя за медленными движениями отца. Он услышал жужжание колец на хвосте змеи. Собаки тоже услышали. Они потянули носом воздух. Шерсть стала на них дыбом. Джулия жалобно взвизгнула, вырвалась из его рук, повернулась и, поджав хвост, пошла обратно по тропе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121