Самых маленьких надо покатать верхом, большим принести какую-нибудь дичь. Например, серую мышь. Развлекаешь ребят целый день, даже устаёшь. Забота нелёгкая.
Я уж не говорю про то, что приходится добывать пищу. Конечно, наши маленькие приятели иногда приносят еду. Куски мяса, булки, колбасу. Но разве этого хватит на всех собак?
Перебиваемся как можем. Бегаем туда-сюда, ищем. Хватаем, что плохо лежит.
Самый отчаянный из нас Чёрный. На моих глазах он два раза отнимал еду у взрослых.
Вечером, когда на автобусной остановке темно, Чёрный залегал в кустах и ждал. Если из автобуса выходила одинокая взрослая с сумкой, Чёрный нападал на неё, рычал, дёргал к себе сумку и в конце концов отнимал её.
Он издали чуял, что несёт взрослая. Если в сумке только хлеб, он оставался в кустах. Если же колбаса или мясо, считайте, что сумка у Чёрного.
Я говорил Чёрному, что это добром не кончится. Но Чёрный не унимался.
– Я им ещё покажу, – говорил Чёрный и рычал.
Хорошо, хоть у него хватало ума не нападать на мужчин. Эти так просто не отдадут свою еду, а то и прибьют.
Сытнее всех среди наших живёт Хромой. Он ходит побираться на железную дорогу. Там он залезает в поезд и бродит по вагонам с жалким видом. Люди кидают ему всякую всячину. Хромой наедается сам и кое-что приносит Чёрному, а уж Чёрный посмотрит, угостить ли кого ещё.
В заботах о еде, о наших маленьких друзьях, об овраге мы и проводим весь день. А когда темнота ляжет на землю, наступает час ночного дозора.

Глава 5. НОЧНОЙ ДОЗОР

– Построиться! – тихо командует Чёрный. – Приставить носы! Вперёд!
И лёгкой тенью мы скользим по земле мимо спящих домов. В носу свербит. Жажда поиска кружит голову. Ночной дозор – торжественный час для собаки.
Если днём много запахов, то ночью в них прямо утопаешь. Пахнет небо, пахнет лунный свет, пахнет сама темнота, а в ней, как мотыльки, туда-сюда так и снуют, так и мелькают запахи. Хочется схватить каждый и подержать на носу, как держит на носу шарик одна знакомая собака.
Запахами покрыта вся земля. Вот одни следы, вот другие. Кто-то бежал, кто-то шёл вразвалочку, а вот здесь крался кот. Это проехало колесо машины, это боролись на земле два мальчика, это – скок-скок – пропрыгал мяч. Это упала буханка хлеба, а это вот-вот пробьётся из-под камней росток травы. Всё нам расскажут запахи.
Но особенно пахуч, особенно полон ароматами наш овраг. Он налит ими до краёв, как большая миска. Запахи волнуются и колышутся. Цветы раскрыли свои чашки, и каждый зовёт ночную бабочку. Запахи самые разные. Медовые, горькие, нежные.
Надо во всём разобраться, надо понять, что откуда.
Вот муравьиная тропка, она пахнет кисло. Её пересекает рогатый жук со своим фонариком. Стрекочут кузнечики, квакают лягушки, и ленивый болотный дух плывёт по оврагу от их хозяйства.
Ночная птица-ковырун завела свою трескотню и начала подпрыгивать в воздухе. Притихли чернухи в гнёздах. Старые деревья толпятся на краю оврага, словно хотят погулять в его холодной сочной траве.
Во время ночного дозора мы ищем собачью дверку. Найти собачью дверку – мечта каждого пса. Много я слышал о ней рассказов. Собачья дверка совсем маленькая, меньше бусинки. Пока не уткнёшься в неё носом, не найдёшь. А когда найдёшь, собачья дверка откроется и станет большая, пройдёт любая собака.
За этой дверкой совсем другая жизнь. Всегда тепло и красиво. Много дичи и вкусной еды. Кругом поля и леса, а хозяйничают там одни собаки.
Дверка, дверка, попадись, попадись! Дверка, дверка, отворись, отворись!
Если в нашем овраге есть собачья дверка, обязательно её отыщу. И когда искать дверку, как не ночью. Ночью овраг отдыхает. Не грохочут машины, не сыплется песок и камни. Ночью на дне оврага, как в волшебной стране. Над тобой только огромное небо в голубых крупинках и большое круглое зеркало.
В это зеркало можно смотреть без конца. И видишь там что-то знакомое, но очень далёкое. От этого делается грустно. Хочется спеть какую-то песню. То ли пожаловаться кому-то, то ли кого-то позвать, то ли просто рассказать что-то.
И тогда начинает Крошка. Он садится, подняв к луне острую мордочку, и выводит тоненьким голосом:
– Ах, я Крошка, я белая собачка, я просто живу и живу!
– А я учёный, я умный, – подхватывает грубым голосом Головастый. – Я славные песни пою!
За Головастым начинает Бывшая Такса:
– Ох, я Такса, Бывшая Такса, где же вы, детки мои? – В такие минуты Бывшая Такса вспоминает своих щенков.
Тут и Хромой подвывает:
– Дайте Хромому, подайте Хромому, киньте хоть маленький осколочек луны!
И после всех с блестящими глазами и вытянутой шеей щемящим криком начинает свою песню Чёрный:
– А я Чёрный, я весь чёрный, я чёрный снаружи и внутри! Отойдите от Чёрного, не жалейте Чёрного, я весь чёрный снаружи и внутри!

Глава 6. ПРИВЯЗАННЫЕ

Кроме нас, в овраге бывают привязанные. Это совсем другие собаки. Их приводят гулять люди.
Привязанные отличаются от нас тем, что носят ошейник.
Как-то я сказал знакомому бульдогу:
– Никогда бы не стал носить ошейник.
– Это потому, что у тебя нет медалей, – ответил тот. – Ошейник надевают, чтобы носить медали.
– Подумаешь, – сказал я. – А я знаю, где лежит золотое колечко!
– Да, – сказал он, – у меня много медалей. Послушай, как они звенят. Я породистый.
– Колечко очень красивое, – сказал я.
– У моего Человека тоже есть медаль, – добавил бульдог. – Он тоже породистый.
– Это ещё надо проверить, – заметил Головастый.
– Самой лучшей породы! – заверил бульдог.
– Самая лучшая порода – это пудель, – сказал умник Головастый.
– Да, да, мой Человек пудель, – поспешил согласиться бульдог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12