– Дудки! – грубо возразил Габи. – Таких лошадок, как наша, уже давно не делают. Она принадлежит Фернану. У нас больше нечем играть, понимаете? Она не имеет цены.
– Слышишь, что он говорит, Пепе? – усмехнулся человек, обращаясь к своему спутнику. – Дурачки!…
Тот медленно расстегнул куртку и вытащил толстый бумажник.
– Довольно нести ерунду! – сказал он угрожающим тоном. – Вот деньги! Берите и смывайтесь. Нам нужна эта лошадь!
– Вы ее не получите! – решительно заявил Габи.
Легким толчком Фернан потихоньку подкатил лошадь к решетке. Вдоль тротуара на ее защиту выстроились десять ребят. Их беленькие и смуглые лица были освещены пылающим закатом. Силуэты мрачных широкоплечих, массивных незнакомцев вырисовывались на фоне покрытого газоном откоса. В глубине участка Пеке за этой странной сценой наблюдал ржавый остов Черной Коровы.
– Мы сейчас другим способом заставим тебя понять, в чем дело, – проворчал тот, кто назывался Пепе, и шагнул в сторону Габи.
Мальчик не двигался с места.
Остальные столпились вокруг него. Марион исподтишка смеялась, она уже подносила два пальца ко рту.
– Вы не получите лошади! – уверенно повторил Габи. – Вы ее не получите, даже если будете бить нас. Вас двое здоровенных буйволов, а я вас не боюсь!
Маленькие свиные глазки Пепе заблестели.
– Подожди, парень! Я тебе поддам ногой куда следует, – пробормотал он сквозь зубы.
– А вот и не поддадите! – насмешливо ответил Габи. – Это только папа может себе позволить, да и то он здорово набегается по кварталу, пока догонит меня.
Все ребята расхохотались.
– Ну-ка, давай, Красавчик! – обратился Пепе к товарищу. – Давай-ка сначала утрем нос вот этому…
Марион свистнула. Пепе уже было рванулся к Габи, а тот приготовился, сжавшись в комок. Хулиган получил головой в живот: он согнулся вдвое и со стоном рухнул в канаву. Тогда второй, кличка которого была Красавчик, замахнулся на Габи. В этот момент появилась первая собака. Это была Гуго, легавая. Бесшумно, но с бешеной скоростью неслась она по тенистой стороне откоса и прыгнула Красавчику прямо на плечи. Красавчик взвыл от ужаса и стал дрыгать ногами. Поднявшись, Пепе наскочил на Фрица и Цезаря, которые вылетели из-за угла. Датский дог разинул огромную пасть.
Все три собаки, запыхавшиеся, с блестевшими, как раскаленные угли, глазами, принялись рвать на бродягах их канадские куртки, за которые было легко ухватиться зубами. Они сначала вцепились в верхнюю бумажную материю, а потом с аппетитом принялись за подкладку из ватина и серого кролика. Роскошное было угощение! Оба незнакомца катались по земле, защищая головы руками, и отбивались от собак. За решеткой надрывались от лая двенадцать других питомцев Марион.
– Помогите! Помогите! – кричал Красавчик хриплым голосом.
Марион только и ждала этой мольбы, чтобы отозвать больших собак. Те послушно подошли к ней. Гуго еще держал в зубах меховой воротник. У Цезаря в пасти оказался целый рукав. Фриц облизывал залитые кровью губы. Он был самый свирепый из всех, он мог часами подкарауливать одинокого прохожего, чтобы доставить себе удовольствие искусать его. Незнакомцы поднялись на ноги, прерывисто дыша, как тюлени.
– Нам было очень приятно услышать, что вы зовете на помощь, – вежливо проговорил Габи. – Только никогда больше не возвращайтесь сюда!
– Мои собаки не лают! – добавила Марион, щуря свои кошачьи глаза. – Вам ничего не поможет, они нападут на вас. А на лошадку посмотрите хорошенько и проститесь с ней…
Бродяги убирались, прихрамывая.
– Они больше не вернутся… – пробормотал Зидор, провожая их взглядом. – Еще минута – и собаки укусили бы их носы.
– Если они что-то задумали, то непременно вернутся! – убежденно сказал Жуан.
Фернан заинтересовался этим замечанием.
– Да что же в моей лошадке необыкновенного?! – воскликнул он. – Не из золота же она! Ведь развалина!
– А кто ее знает! – продолжал Жуан. – Может быть, в ней есть что-то особенное, чего мы не видим. А они увидели…
Дети начали рассматривать лошадку с новым интересом, как будто эта жалкая игрушка только сейчас попала к ним в руки. Но за это время она не изменилась, новая голова у нее все-таки не выросла. Единственная ее ценность заключалась в том изумительном удовольствии, которое она ежедневно доставляла ребятам. Крикэ Лярикэ нежно поглаживал своими черными ручонками толстое серое туловище.
– Ничего не понимаю, – заявил Габи, покачав головой. – Если бы маленькие хулиганы из квартала Ферран хотели отнять у нас лошадку, еще понятно! Но эти взрослые?
Закат быстро становился лиловым. Темнота залила город, покрывая домики Лювиньи Камбруз, доки, мастерские, железнодорожные пути, где феерией сверкали разноцветные сигналы. Стало прохладно.
– Пора по домам, – сказала Марион, дрожавшая в своей мужской куртке.
Ребята молча поднялись по улице Маленьких Бедняков. Все десятеро сомкнулись вокруг лошадки. Фернан тащил ее за руль, остальные ее поддерживали. Это была общая лошадка.
В тот же вечер Фернан рассказал дома всю историю, не пропустив ни одной подробности.
Отец молчал – он был слишком удивлен. Он машинально оглянулся на стоявшую в глубине кухни лошадку, и ему показалось, что в ней есть что-то таинственное.
– Не лучше ли было бы поговорить об этом с кем-нибудь из полиции, – пробормотал он наконец.
Он этого не сделал. Рассказывали, что инспектор полиции Синэ поймал какую-то крупную «птицу». Это с ним случалось крайне редко. Так что попробуй-ка теперь поговорить с ним о какой-то лошадке, да еще без головы! И кроме того, вмешательство полиции ничего хорошего не даст:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37