- Что? - прожужжал туготрон-ракета.
- Что? - прошипел туготрон с медной заплатой на животе.
- Трах! - раздался страшный удар, и над Сережиной головой сверкнуло
сразу несколько молний.
Это туготроны метнули в воздух электронные лучи. Одна из молний попа-
ла в мешок с мукой, и он вспыхнул.
- Горим! - закричал Автоскок и завыл пожарной сиреной.
Автошлеп отвинтил свою левую руку и, переделав ее в пожарный шланг,
побежал к озеру. Мощная струя воды повалила мешок на землю и забила
огонь. Накалившиеся от возбуждения туготроны замкнули Сережу в свое
кольцо.
- Он просит муки! - воскликнул Автошлеп и ударил себя щупальцем по
медной заплате на животе.
- Он хочет того, чего никто не хочет! - зашипел Автоскок.
- Этакое нахальство! - тявкнул туготрон-ракета.
- А зачем тебе мука? - спросил Хамиан-14 Сережу ласковым голосом, ко-
торым обычно выведывал у туготронов их мысли.
- Я хочу есть, - ответил Сережа, готовый повторять это тысячу раз.
- Есть? - спросили туготроны и замолчали.
Они искали в своей памяти это слово.
И вдруг Сережа услышал, как железные чудовища сказали совсем тихо,
будто вздохнули.
- Есть?.. Этого не бывает!
- Позвать сюда Стихошлепа, - скомандовал Хамиан-14. - Прекратить все
занятия на Острове! Всем собраться здесь через сорок две секунды!
Стихошлеп жил суетливой и беспокойной жизнью. Он сочинял стихи. Ежед-
невно ровно в две микросекунды десятого он уже хлопал переключателем и
выбрасывал из уха карточки с первыми рифмами. Иногда он садился на свою
правую ногу-раскладушку и создавал песню.
Собирайтесь, туготроны, троны, роны, оны, ны!
Поэту не хватало слов, и он их резал на кусочки. Но Стихошлеп не уны-
вал и продолжал с бешеной скоростью фабриковать рифмы. В голову первого
Стихошлепа когдато была заложена лекция с дневником настоящего и знаме-
нитого поэта. С течением времени одичавшие туготроны перепутали все, что
было вложено им в голову. Последний Стихошлеп забыл и имя и стихи поэта,
но старался подражать всему, о чем говорилось в его дневнике.
"Началось со скуки и тоски..." - писал поэт - и Стихошлеп устраивал
себе в начале дня пятиминутку тоски и скуки. "Гулял к вечеру. На небе
крупные звезды", - записал поэт в дневнике - и Стихошлеп покидал свой
ангар и топал под крупными звездами. Потом он смазывал гусеницы и подби-
рал рифмы к каким-нибудь словам, оканчивающимся, например, на "ква",
"щи" и "ук". Однажды ранним утром он неожиданно составил строчку: "Вечер
был. Сияли звезды".
Эта строка ему почему-то так понравилась, что он выпустил ее из уха в
виде ста картонных карточек:
"11 0000 1111 0. 111 0000111 000".
В такой цифровой форме это краткое сочинение Стихошлепа распространи-
лось по Острову. Иногда дневник казался ему сбивчивым, и туготрон сер-
дился на поэта.
"Первое время я терялся в груде материала", - писал в дневнике поэт.
- А ты не теряйся! - бормотал Стихошлеп. - Не теряйся! Чего тебе те-
ряться? И в каком материале ты потерялся? Ну в каком? - вопрошал он. - В
железе? Асбесте? В пенопласте?
Но барабан в голове тихо поскрипывал, передвигая загадочные строки:
"Читал историю философии".
- Тьфу, ты! - сердился Стихошлеп и с досадой захлопывал крышку своей
головы.
"...Мне кажется, что я ничего не успею", - жаловался поэт - и это
особенно смешило туготрона.
- Скажет тоже! - говорил он. - У нас быстродействие. Сто тысяч рифм в
секунду! А он говорит "не успею".
Иногда Стихошлеп выключал проигрыватель с дневником и переходил на
самообслуживание. Целыми днями он отстукивал длинные стихи со складными
рифмами и громко смеялся.
На Острове появлялись сотни картонных листовок со стихами Стихошлепа.
Он бегал на аэродром и совал пачки туготронам, поднимающимся к летающим
платформам.
- На, брось со своей тарелки! Жалко тебе, что ли? - попросил он од-
нажды Дуракона-45.
- Давай, - сказал Дуракон-45 и бухнул на Остров сразу сорок килограм-
мов стихов.
За это ему был большой нагоняй.
В тот момент, как Хамиан-14 приказал вызвать Стихошлепа, он плавно
опускался на дно озера, после того как утром прочитал строчку из дневни-
ка поэта: "Жарко. Пошел купаться на озеро. Писал стихи". Выпустив облако
дыма, Стихошлеп опустился на дно и медленно прошелся по нему, натыкаясь
на затвердевшие мешки с мукой. Это был урожай прошлого года.
"Теперь пора писать стихи", - подумал туготронный поэт и начал с
бульканьем подниматься к голубой глади озера.
- Эй, на озере! - окликнул его кто-то с берега.
Поэт увидел на берегу Автоскока, который выпустил черное облако дыма
и пару синих лучей.
- Эгей! - отозвался Стихошлеп.
"Где он берет столько горючего? - позавидовал Стихошлеп. - Дыму-то,
дыму-то от него сколько!"
- Лети на поляну в квадрат сорок два! - крикнул Автоскок и, поправив
на себе хвост ракеты, поднялся в воздух.
- Винта с два полечу! - пробормотал Стихошлеп. Его походная ракета
давно валялась без употребления в куче хлама.
Он вышел из воды и, выпустив из уха несколько карточек с новыми риф-
мами, пошел пешком по живописной тропинке, вьющейся по направлению к
квадрату сорок два. Через минуту и пятьдесят две секунды он пришел на
поляну, где уже собралась толпа туготронов. Хамиан-14 так перегрелся,
что из-под крышки его головы валил пар, как из кипящего чайника.
- Наконец-то, дорогой мой! - обрадовался он, увидев Стихошлепа, и
усыпал свой экран изображениями незабудок. - Найди мне, пожалуйста, в
твоем словарике слово "есть".
- Есть - это глагол, - безмятежно ответил Стихошлеп и перевел свой
ответ на язык цифр:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35