Затем он опрокинул
окровавленного деревянного идола бамульского божества на других шаманов и
скрылся во тьме окружающих джунглей. Он наугад прошел на север много
утомительных лиг, пока не достиг района, где густой лес поредел и уступил
открытым пастбищам. Теперь он намеревался пересечь пешком саванну, чтобы
добраться до королевства Куш, где он мог найти работу для своих варварских
сил и для своего тяжелого меча на службе у смуглых монархов этой древней
страны.
Вдруг его мысли были оторваны от размышлений о прошедшем будоражащим
ощущением опасности. Какой-то первобытный инстинкт выживания насторожил
его, сообщив о присутствии опасности. Он остановился и осмотрелся вокруг
себя, вглядываясь в длинные тени, отбрасываемые от света заходящего
солнца. Поскольку волосы на затылке варвара стали торчком от прикосновения
невидимой угрозы, великан варвар втянул воздух чувствительными ноздрями и
исследовал мрак тлеющими глазами. Хотя он ничего не увидел и не
почувствовал никакого запаха, таинственное чувство опасности, воспитанное
жизнью в дикой природе, сказало ему, что опасность рядом. Он ощутил
пуховое прикосновение невидимых глаз и, обернувшись, увидел мельком пару
больших кругов, мерцающих во мраке.
Почти в то же мгновение светящиеся глаза исчезли. То что он видел
было настолько кратковременным, а его исчезновение - таким быстрым, что у
него появилось искушение отбросить видение как плод своего воображения. Он
повернулся и снова пошел вперед, но теперь он был начеку. Когда он
продолжил свой путь, пылающие глаза снова появились в плотной тени густой
травы чтобы следовать за его молчаливым движением вперед.
Рыжевато-коричневые выгнутые фигуры скользили за ним на бесшумных лапах.
За ним увязались кушитские львы, жаждущие горячей крови и свежего мяса.

2. КРУГ СМЕРТИ
Через час на саванну опустилась ночь, за исключением тонкой полоски
закатного зарева вдоль западного горизонта, на фоне которого черным
силуэтом стояло маленькое одинокое и чахлое дерево степи. Конан уже почти
достиг пределов своей выносливости. Трижды львицы бросались на него из
теней справа или слева. Трижды он отбивался от них летучей смертью своих
стрел. Хотя трудно было стрелять прямо в сгущающуюся тьму, взрывы рева
нападающих львов трижды говорили ему о попадании, хотя ему не дано было
узнать убил он или только ранил смертоносных хищников.
Но сейчас его колчан был пуст и он знал, что это уже только дело
времени, когда молчаливые убийцы утащат его. По его следу шло сейчас
восемь или десять львов и даже в душе сурового варвара звучал крик
отчаяния. Даже если на его могучий меч придется один или два нападающих,
остальные разорвут его на кровавые куски до того как он успеет
размахнуться или вонзить меч опять. Конан встречал львов раньше и знал их
невероятную силу, которая позволяла им поднимать и тащить целую зебру с
такой же легкостью, как кошка мышь. Несмотря на то, что Конан был одним из
самых сильных людей своего времени, от этой силы было бы столько же
пользы, сколько от сил маленького ребенка, если бы лев достал Конана хотя
бы раз своими когтями или зубами.
Конан продолжал бежать. Он бежал уже почти час большими быстрыми
прыжками, покрыв много лиг. Сначала он бежал без усилий, но сейчас
лишающее сил напряжение его путешествия через черные джунгли и
восьмидневного перехода по равнине начало давать знать о себе. У него
поплыли пятна перед глазами и болели мышцы ног. Каждый сумасшедший удар
сердца, казалось, лишает его сил, оставшихся в его могучей фигуре.
Он молил дикарских богов, чтобы луна вышла из плотных грозовых туч,
закрывших большую часть неба. Он молился, чтобы появился холмик или
дерево, которые бы нарушили идущую плавными волнами плоскость равнины, или
хотя бы валун, к которому он мог бы стать спиной, чтобы в последний раз
постоять за себя.
Но боги не слышали. Единственными деревьями в этом районе была
карликовая, покрытая шипами поросль, которая поднималась вверх на
шесть-восемь футов и затем разбрасывала свои ветви горизонтально, образуя
подобие гриба. Если бы ему удалось, не взирая на колючки, взобраться на
такое дерево, первый же лев, добравшийся до основания дерева, с легкостью
одним прыжком сбросил его вниз на землю. Единственными холмиками были
гнезда термитов, некоторые из которых были высотой в несколько футов, но
слишком маленькими для обороны. Ничего не оставалось как продолжать
бежать.
Для того чтобы облегчить себя, он отбросил большой охотничий лук,
когда истратил последнюю стрелу, хотя выбрасывание такого великолепного
оружия резануло ему сердце. Колчан и ремни вскоре отправились вслед.
Теперь на нем остались всего лишь набедренная повязка из шкуры леопарда,
высоко зашнурованные сандалии, в которые были обуты его ноги, бурдюк с
водой и тяжелый широкий меч, который он теперь нес в ножнах в одной руке.
Расстаться с этим означало лишиться последней надежды.
Львы теперь шли за ним почти по пятам. Он слышал сильный запах их
гибких тел и слышал их тяжелое дыхание. Теперь они могли в любой момент
окружить его и он в последний раз вступит в яростную схватку за свою жизнь
перед тем как они уложат его.
Он рассчитывал, что преследователи будут следовать своей старой
возрастной тактике. Самый старый самец - вожак стаи - будет следовать
прямо за ним, а с обеих сторон от него будут самцы помоложе.
1 2 3 4 5 6 7