..
- Не поминай Имира слишком часто, - сказал один из бойцов. - Это ведь
его владения. Старики говорят, вон между теми вершинами.
- Я видел деву, - прошептал Конан. - мы встретились с людьми Браги на
равнине. Сколько времени дрались - не знаю. В живых остался только я. Я
ослабел и замерз, и весь мир вокруг переменился - теперь-то я вижу, что
все по-прежнему. Потом появилась дева и стала увлекать меня за собой. Она
была прекрасна, словно холодные огни ада. Тут напало на меня какое-то
безумие и забыл я все ан свете, помчался за ней... Вы видели ее следы?
Видели великанов в ледяной броне, сраженных мной?
Ньорд покачал головой.
- Только твои следы были на снегу, Конан.
- Значит, я рехнулся, - сказал киммериец. - Но я видел девушку,
плясавшую нагишом на снегу так же ясно, как вижу вас. Она была уже в моих
руках, но сгинула в ледяном пламени...
- Он бредит, - прошептал Ньорд.
- О нет! - воскликнул старик с горящими глазами. То была Атали - дочь
Имира Ледяного Гиганта. Она приходит к тем, кто умирает на поле битвы.
Когда я был юным, то видел ее, валяясь полумертвым на кровавом поле
Вольфравен. Она кружилась среди трупов, тело ее было подобно слоновой
кости, а волосы сияли золотом в лунном свете. Я лежал и выл, как
подыхающий пес, потому что у меня не было сил поползти за ней. Она
заманивает бойцов с поля сражения в ледяную пустыню, чтобы ее братья могли
принести их неостывшие сердца в жертву Имиру. Точно говорю вам, Конан
видел Атали, дочь Ледяного Гиганта!
- Ха! - воскликнул Хорса. - Старина Горм в молодые годы повредился
умом, когда ему проломили башку в сражении. Конан просто бредил после
жестокой сечи. Гляньте-ка, во что превратился его шлем! Любого из этих
хватит, чтобы выбить из головы всякий ум. Он бежал по снегу за призраком.
Ты ведь южанин, откуда тебе знать об Атали?
- Может, ты и прав, - сказал Конан. - Но струхнул изрядно.
Он умолк и уставился на свою левую ладонь. Он поднял ее вверх, и в
наступившей тишине воины увидели обрывок материи, сотканной из таких
тонких нитей, каких не прядут на земных веретенах.


"РАЗ В СТОЛЕТЬЕ РОЖДАЕТСЯ ВЕДЬМА"
Потом Конан пиратствовал в южных морях, оттуда попал в землю Шем.
Там, среди небольших пограничных городов-государств, его воинское умение
высоко ценилось, и был он близок к королевской короне как спаситель
принцессы Ясмелы из Корая. Но киммериец предпочел свободу и ринулся на
поиски приключений в гиборийские державы. Вместе с другими безработными
наемниками он основал Вольницу, которая тревожила границы королевства
Котт, Заморы и Турана, потом подался на запад в степи и присоединился к
мунганам, конным грабителям, жившим на казачий манер. И, наконец, спасаясь
от разгневанных туранцев, он возглавил дворцовую гвардию королевы Тарамис
в Кауране.

1
Тарамис, королева Каурана, пробудилась от тревожного сна. Окружающая
ее могильная, звенящая в ушах тишина не походила на обычный покой ночного
дворца - скорее на покой мрачных подземелий.
Она удивилась тому, что свечи в золотых подсвечниках гасли. Сквозь
стекла в серебряных переплетах пробивался звездный свет, но он был слишком
слаб, чтобы развеять мрак спальни.
В темноте Тарамис заметила светящуюся точку, и она приковала к себе
все внимание королевы. Свет, исходивший из нее, становился все ярче и ярче
и осветил обитые шелком стены. Тарамис приподнялась и увидела, что перед
ней вырисовываются очертания человеческой головы. Пораженная королева
хотела крикнуть людей, но ни одного звука не вырвалось из ее пересохшей
гортани. Черты призрака становились все отчетливей: гордо запрокинутая
голова, увенчанная копной черных волос. Королева замерла: перед ней было
ее собственное лицо! Словно бы она гляделась в зеркало - правда, кривое.
Таким жестоким и хищным было выражение этого лица.
- О Иштар! - прошептала Тарамис. - Я околдована!
К ее ужасу отражение ответило голосом, подобным сладкому яду:
Околдована? Нет, милая сестричка, это не колдовство!
- Сестричка? - сказала королева. - У меня нет сестры!
- И никогда не было? - поинтересовался голос. - Неужели у тебя
никогда не было сестры-близняшки с таким же тонким телом, равно
чувствительным и к пыткам, и к поцелуям?
- Да, когда-то у меня была сестра, - ответила Тарамис, все еще считая
это кошмарным сном. - Но она умерла...
Прекрасное лицо во тьме исказилось гримасой столь ужасной, что
королева отпрянула - ей показалось, что черные локоны со змеиным шипением
поднимаются над мраморным челом призрака.
- Ты лжешь! - выдохнули алые искривленные губы. - Она не умерла! Ты
дура! Но довольно маскарада - гляди на здоровье.
Свечи в золотых подсвечниках внезапно зажглись - словно светящаяся
змейка проскользнула по стенам. Тарамис задрожала и съежилась в изголовье
покрытого шелком ложа, глаза ее расширились и с ужасом глядели на фигуру,
возникшую из мрака. Казалось, что стоит перед ней вторая Тарамис, сходная
с королевой в каждой жилке тела, но как бы охваченная злым демоном. Ярость
и мстительность горели в глазах дикой кошки, жестокость таилась в изгибе
сочных пунцовых губ, каждое движение тела словно бы бросало вызов. И
волосы были уложены так же, как у королевы, и на ногах такие же золоченные
сандалии...
- Кто ты? - пересохшими губами прошептала Тарамис. - Объясни, как ты
сюда попала, или я прикажу слугам позвать стражу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10