Есаи согласился проводить меня. Бакнеры всегда по молчаливому согласию считались в Канаане предводителями, и для меня было естественным, что остальные согласились с моим предложением. Никто не может приказывать белому человеку в Канаане.
– Полагаю, ты и сам скоро все увидишь, – заметил Макбрайд, когда мы поскакали по белеющей среди деревьев дороге. – Надеюсь, тебе удастся разобраться в том, что происходит в Канаане.
– Так что же случилось? – спросил я. – Я ничего не знаю. Я был в Новом Орлеане, когда старая негритянка прошептала мне, что тут у вас неприятности. Естественно, я со всех ног помчался домой. Три странных ниггера поджидали меня... – Любопытно, но мне почему-то не захотелось упоминать женщину, заманившую меня в ловушку. – Потом ты мне сказал, что кто-то убил Ридли Джексона. Что все это значит?
– Ниггеры с болот убили Ридли, чтобы заткнуть ему рот, – объяснил Макбрайд. – Это был единственный способ сделать так, чтобы он замолчал. Должно быть, они были рядом, когда он постучал в дверь капитана Сорлея. Ридли ведь проработал на Кэпа большую часть жизни. Кэп заботился о старике. Какая-то дьявольщина творится на болотах, и Ридли хотел предупредить об этом белых. Я это так понимаю.
– Предупредить о чем?
– Мы не знаем, – признался Макбрайд. – Вот почему мы настороже. Должно быть, ниггеры собираются подняться.
Этого слова было достаточно, чтобы вызвать дрожь в сердце любого жителя Канаана. Черные поднялись в 1845-м, и кровавый ужас этого восстания не был забыт.
Рабы взбунтовались, жгли все подряд и убивали всех белых вдоль Черной реки, от Туларуса до Головы Ниггера. Страх перед восстанием черных затаился в Канаане, каждый ребенок здесь впитал его с молоком матери.
– С чего это ты решил, что черные поднимутся? – спросил я.
– Все ниггеры ушли с полей это раз. У них всех появились дела в Гошене. В Гримсвилле уже с неделю ни одного ниггера не видать. Их городок тоже заброшен.
В Канаане мы до сих пор придерживаемся порядков, существовавших еще до гражданской войны. “Городок ниггеров” – перестроенные дома на окраине Гримсвилля, в старые дни служившие неграм-слугам. Многие черномазые и до сих пор живут там или поблизости от Гримсвилля. Но их было немного по сравнению с “болотными ниггерами”, живущими на крошечных фермах, расположившихся вдоль ручейков по краю болот, или в деревне черных – Гошене, что на берегу Туларуса. Они берут свои корни от тех, кто раньше работал на полях, и не тронуты цивилизацией, очистившей души слуг в доме. Эти чернокожие примитивны, как их африканские предки.
– Куда же подевались жители города ниггеров? – спросил я.
– Никто не знает. Они испарились неделю назад. Может, попрятались вдоль берега Черной реки. Если мы выиграем, они вернутся. Если нет, то станут искать убежища в Шарпсвилле.
Я решил, что Есаи немного сгущает краски, словно восстание ниггеров уже было непреложным фактом.
– И что вы сделали? – требовательно спросил я.
– Да немного, – признался он. – Ниггеры открыто не выступили. Убит лишь Ридли Джексон, а мы точно и не знаем, кто это сделал и почему... Они ведь пока только исчезли. Но это очень подозрительно. И мы не можем забыть о Сауле Старке.
– Кто этот парень? – спросил я.
– Я уже рассказал тебе все, что знал. Он получил разрешение поселиться в старой пустующей хижине Нека. Большой такой черный дьявол. Никогда не слышал, чтобы хоть один ниггер говорил на английском так хорошо, как он. С ним были три или четыре здоровяка из Южной Каролины и коричневая сучка, которая ему то ли дочь, то ли жена, то ли сестра. В Гримсвилле он ни разу не был, но через несколько недель после того, как он прибыл в Канаан, ниггеры стали вести себя странно. Некоторые из парней хотели поехать тогда в Гошен и поговорить с черномазыми по душам, но решили повременить, чтобы не попасть впросак.
Я знал, что мой спутник имел в виду ужасную историю, которую рассказывали нам наши деды; историю о том, как карательная экспедиция из Гримсвилля однажды попала в засаду и была перерезана в густых зарослях кустов, окружавших Гошен, беглыми рабами, в то время как другая банда ниггеров опустошала Гримсвилль, оказавшийся беззащитным перед их вторжением.
– Может, всем нам стоит отправиться на поиски этого Саула Старка? – предложил Макбрайд. – Но мы не смеем оставить город без зашиты. Но скоро мы... Эй, а что это там?
Мы неожиданно выехали из лесу в деревню Гримсвилль – центр жизни белого населения Канаана. Она не была какой-то особенной. Но чистых и побеленных деревянных домов было тут достаточно. Маленькие домики лепились вокруг больших домов в старинном стиле, приютивших грубую аристократию лесной глуши. Все семьи “плантаторов” жили в “городе”. “В сельской местности” жили их арендаторы и мелкие независимые фермеры, как белые, так и черные.
Маленький деревянный сруб стоял там, где дорога сворачивала в лес. Голоса, доносившиеся оттуда, звучали угрожающе, а на пороге замерла высокая тощая фигура – человек с ружьем в руках.
– Кто с тобой, Есаи? – окликнул нас этот человек. – Ей-богу, это Кирби Бакнер! Рад тебя видеть, Кирби.
– Что случилось, Дик? – спросил Макбрайд.
– Там, в хижине, ниггер. Пытаемся разговорить его. Бил Рейнольде заметил, как он крался по окраине города на заре, и поймал его.
– Что за негр? – спросил я.
– Топ Сорлей. Джон Виллоуби отправился за болотной гадюкой.
Подавив проклятие, я спрыгнул с лошади и вошел в хижину следом за Макбрайдом. Полдюжины мужчин в сапогах и с пистолетными ремнямисгрудились над фигурой, съежившейся на старой сломанной койке. Топ Сорлей (его предки приняли фамилию семьи, которая владела ими в дни рабства) выглядел жалко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13