Дубовая дверь все так же болталась на сломанных петлях. Звуки шагов
по каменному полу гулко отдавались в пустой прихожей. Слепые окна горели
пламенем заката. Войдя вслед за Баннером в просторный холл, Грисвелл
отметил цепочку черных отметин на полу, обозначивших последний путь Джона
Брэйнера.
Баннер расстелил в пыли захваченные из машины одеяла.
- Я лягу ближе к двери, - сказал он, - а вы - туда, где спали прошлой
ночью.
- Не разжечь ли нам огонь в камине? - спросил Грисвелл, ужасаясь
мысли о тьме, которая нахлынет из леса, когда кончаться короткие сумерки.
- Зачем? У нас есть фонари. Мы ляжем в темноте и посмотрим, что будет
дальше. Вы умеете пользоваться оружием?
- Думаю, что смогу. Я никогда не стрелял из револьвера, но знаю, как
это делается.
- Хорошо, тогда предоставим стрельбу мне, - Баннер сел, скрестив
ноги, на одеяло и, опустошив барабан своего огромного кольта, проверил
каждый патрон, перед тем как вставить его обратно.
Грисвелл нервно ходил взад-вперед, провожая тоскливым взглядом
умирающий закат, подобно скупцу, взирающему на отбираемое у него золото.
Облокотясь одной рукой на рамку камина, он посмотрел вниз, на золу,
покрытую пылью. Возможно, этот огонь разжигала сама Элизабет Блассенвиль
более сорока лет тому назад. Мысль эта еще больше расстроила его. Он
чертыхнулся и пхнул пепел носком ботинка. Что-то мелькнуло среди головешек
- клочок бумаги, желтый от старости. Нехотя Грисвелл нагнулся и вытащил
из-под слоя пепла тетрадь в рассыпающемся картонном переплете.
- Что это вы там нашли? - осведомился шериф, опуская револьвер.
- Старую тетрадь. Похоже на чей-то дневник. Страницы исписаны, но
чернила сильно выцвели, а бумага в таком состоянии, что ничего не
разобрать. Как вы думаете, почему она не сгорела в камине?
- Брошена туда, когда огонь уже погас, - предположил Баннер. - Может
быть, кто-то нашел ее и забросил в камин - кто-то из воровавших мебель.
Очевидно, он не умел читать.
Грисвелл перелистал мятые листы, напряженно всматриваясь при свете
гаснущего заката в поблекшие каракули. Внезапно он выпрямился:
- Вот здесь разборчиво! Слушайте! - Он начал читать. - "Я знаю, что в
доме есть кто-то кроме меня. Я слышу, как он ходит по дому ночью, когда
садится солнце и сосны снаружи теряются во мраке. Часто по ночам кто-то
скребется под моей дверью. Кто это? Одна из моих сестер? Или тетушка
Селия? Если это так, то зачем ей красться по собственному дому? И зачем,
потянув ручку двери, она тихо уходит, когда я спрашиваю - кто там? Нет,
нет! Я боюсь. О боже, что мне делать? Я боюсь оставаться здесь, но куда же
мне идти?"
- О! - воскликнул Баннер. - Похоже, это дневник Элизабет Блассенвиль!
Продолжайте!
- Не могу прочесть остального, - ответил Грисвелл. - После этих
страниц я могу разобрать только несколько строчек. - Он прочел. - "Почему
негры сбежали, когда исчезла тетушка Селия? Сестры мои мертвы - я знаю,
что они мертвы. Я чувствую, что они умерли ужасно, в страхе и в темноте.
Но почему? Если кто-то убил тетушку Селию, то зачем ему убивать моих
бедных сестер? Они были так добры к неграм. Если только Джоан..." - Он
остановился, тщетно разыскивая продолжение. - Оторван кусок страницы.
Здесь есть еще запись, под другой датой - то есть я думаю, что это дата.
Начинается с полуслова: "...ужасная вещь, на которую намекала старая
негритянка. Она назвала Джекоба и Джоан, но ничего не объяснила - может
быть, она боялась". Здесь неразборчиво... А затем: "Нет, нет!... Как это
может быть?! Она мертва или ушла! Пусть она родилась и воспитана в
Вест-Индии, и не раз намекала, что посвящена в какие-то темные таинства -
как она могла стать таким чудовищем! Это ужас! Боже, разве бывают такие
вещи? Я не знаю, что думать. Если это она бродит ночью по дому, копошится
у моей двери и свистит так дьявольски сладко... Нет, нет, я наверняка
схожу с ума! Если я останусь здесь, я умру так же ужасно, как и сестры -
уж в этот-то я уверена..."
Бессвязная хроника кончилась так же внезапно, как и началась.
Грисвелл, поглощенный разглядыванием неразборчивых строчек, не заметил,
как пришла тьма. Баннер давно уже освещал рукопись своим фонарем.
Оторвавшись от чтения, Грисвелл вздрогнул и бросил быстрый взгляд в
темный холл.
- Что вы об этом скажете? - спросил он.
- То, что я и подозревал, - ответил Баннер. - Эта мулатка Джоан
превратилась в зувемби, чтобы отомстить мисс Селии. Вероятно, свою
ненависть к хозяйке она перенесла и на всю семью. Она принимала участие в
колдовских обрядах на своем родном острове и "была готовой", как сказал
старый Джекоб. Все, чего ей не хватало - это Черное Зелье... и Джекоб
снабдил ее им. Она убила мисс Селию и трех ее племянниц-сестер. Она убила
бы и Элизабет, да помешала случайность. Она скрывается все эти годы в
старом доме, как змея в развалинах.
- Но зачем ей понадобилось убивать Брэйнера?!
- Вы же слышали, что сказал старый Джекоб, - напомнил шериф. -
Убивать людей доставляет зувемби удовольствие. Она заманила Брэйнера
наверх и проломила ему голову, а потом, вооружив труп топором, направила
его вниз, чтобы убить вас его руками. Ни один суд не поверит этому, но
если мы предъявим суду ее тело, этого хватит, чтобы доказать вашу
невиновность. Моему слову поверят, а я скажу, что Брэйнера убила она.
Джекоб сказал, что ее можно убить... впрочем, отчитываясь перед судом, я
не буду вдаваться в подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11