Знаете, у неопытных официанток часто образуются позабытые уголки зала, а в нашей фирме строго-настрого приказывают за этим тщательно следить. Соответственно, весь оставшийся вечер мы с Джинни и Ольей практически не пересекались, каждая была занята своим делом.
Замечательно. То есть один из двух людей, которые видели Джинни Стеар, толком мне ничего сказать не может.
– Но краем глаза вы же отслеживали их, правда?
– Конечно. Это чисто машинальное действие. Хорошая официантка всегда готова подстраховать напарницу. Но ничего не понадобилось. Джинни весьма профессионально, как и всегда, лавировала с закусками по залу, приветливо улыбалась и приседала в легком реверансе, протягивая поднос. Я даже позавидовала той легкости, с которой она проводит весь вечер на ногах. Лично у меня через три часа начинает бесовски ломить ступни.
Поняв, что, если я не хочу здесь заночевать, стоит брать течение нашего диалога под контроль, я уточнила:
– Значит, все время, что были гости, Джинни вела себя совершенно нормально. А потом она ничего не говорила о своих планах?
– Нет, – покачала головой собеседница. – Когда гости ушли, мы собрали еду и по традиции устроили себе маленький импровизированный банкет. Почти все заказчики «Белого кота» предпочитают давать официанткам чаевые таким образом. И не успела Джинни съесть даже пару устриц, являвшихся гвоздем вечера, ей принесли записку, и она сразу убежала.
– Что еще за записку? – переспросила я, ощущая сильное желание поднять вверх несуществующий хвост, как это обычно делал Зенедин, когда я сообщала ему что-то сверхинтересное. – И кто ее принес?
– Дворецкий мсье Роддьери. Он сказал, что в дверь позвонил какой-то юноша и попросил передать. Еще он добавил, что не собирается носить прислуге письма от любовников, такое поведение обслуживающего персонала совершенно возмутительно и ни в какие ворота не лезет. Джинни, пунцовая от смущения, заявила, что у нее нет никаких любовников и она понятия не имеет, от кого эта записка. В подтверждение своих слов она распечатала конверт и зачитала вслух его содержимое.
Чувствуя, что сейчас начну рычать и плеваться огнем, я из последних сил взяла себя в руки и почти спокойно спросила:
– И что же было в письме?
– Какая-то чушь, – отмахнулась Софи. – Я точно не помню, что-то вроде – если хочешь заработать, то на углу тебя ждет женщина в темном плаще.
– И все? – удивленно уточнила я.
Девушка пожала плечами.
– Все. Мы с Ольей даже внимания на это особого не обратили, настолько смешным нам показалось письмо. Но Джинни, хоть и не поняла, о чем речь, восприняла его всерьез и засобиралась. Она вообще никогда не упускала возможности заработать.
– И вы, узнав, что Джинни погибла, не обсудили ситуацию? Не рассказали о ней начальству?
– А что обсуждать? Она же устрицами отравилась, и вообще я в темные делишки лезть не собираюсь.
Ох… Мысленно вздохнув, я уточнила:
– А почему вы так уверены, что делишки именно темные?
Но, увы, узнать ответ на этот вопрос мне было не суждено – в кухню вплыла мадам Цейлин и недовольным тоном сообщила, что время позднее, так что мне пора и честь знать. Пообщаться можно и завтра, а сейчас время спать ложиться. Признав справедливость данного утверждения, я попрощалась и ретировалась, благо все интересное уже выяснила, а сил на дальнейший разговор с Софи у меня оставалось весьма немного.
Добравшись до дома, я ощутила себя выжатой до капли, даже на препирательства с мсье Генри, поджидавшим меня в холле, запала не осталось. Отмахнувшись от призрака, я кое-как вскарабкалась по лестнице и завалилась спать.
Следующий день тянулся, как постоявший пару дней в холодильнике цветочный мед. Точнее, утром кое-что все же произошло: я получила послание от матери мсье Эндрю, содержащее уведомление о том, что она ожидает меня завтра утром на чашку чая. Таким образом, в моем распоряжении оказались долгие двадцать часов, которые было совершенно нечем занять. То есть совершенно нечем. Я привела в порядок все рабочие бумаги, затем пересортировала их по другому, показавшемуся мне более удобным принципу. Послонявшись по дому с дюжину минут, вооружилась метелкой и усовершенствовала свои способности в левитации, стерев пыль со всего, что попалось на глаза. Признаюсь без ложной скромности, скорость, с которой метелка летала по полкам, приятно удивила меня саму. Закончив уборку, я наконец выбралась на свежий воздух, сиречь в магазин. Проблема с провизией в моем вместительном холодильнике грозила встать в полный рост в самое ближайшее время, и, дабы ее предотвратить, необходимо было принять меры. Чем я и занялась, вернувшись через час домой, нагруженная, как тележка самого ретивого работника столичного порта. Свалив гору покупок на кухонный стол, я занялась их разбором и приготовлением еды под присмотром объявившегося блудного призрака. С появлением мсье Генри атмосфера в доме изменилась: получив в свое распоряжение вечного оппонента, я воспрянула, и остаток дня прошел весьма живенько. К моему искреннему удивлению, до отхода ко сну мы с соседом умудрились не поругаться, и его «спокойной ночи» прозвучало дружелюбно и на редкость искренне.
Вскочив практически с первыми лучами солнца, я позавтракала, привела себя в порядок и полетела в гости к мадам Салливари. Дабы появиться на ее вилле в приемлемое время, пришлось сделать несколько кругов по периметру столицы, что, не стану скрывать, доставило мне удовольствие, и главное, импровизированная прогулка на свежем воздухе поспособствовала появлению аппетита, а это было весьма кстати – меня же на чай звали, а не просто о делах поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102