Его кровь еще не засохла на клинке. Так неужели мы смешаем кровь нашего Караколя с волчьей кровью Гильома? Если мертвые руки должны держать рукоятку волшебного меча, то это руки Караколя!
ГОЛОСА. Верно! Она правильно говорит! Не отдадим ему меч!
ГИЛЬОМ. Горожане! Я у вас в плену. Мой конец близок. Исполните же мою предсмертную просьбу!
БАБУШКА ТАФАРО (выступая вперед). Ты и смерть хочешь обмануть, Гильом?! Что написано на твоем волшебном мече?

Гильом молчит.

Пусть он ответит мне, Мартин.
МАРТИН. Отвечай, Гильом!
ГИЛЬОМ. Там написано: «Прямого сгибаю, согнутого выпрямляю».
ВЕРОНИКА. Это все? Больше там ничего не написано?
ГИЛЬОМ. Ничего.
КЛИК-КЛЯК. Нет, там еще написано: «Павшего поднимаю».
ГИЛЬОМ. Молчи, щенок!
МАРТИН. Что это значит: «Павшего поднимаю»?
ГИЛЬОМ. Не знаю.
БАБУШКА ТАФАРО. Не знаешь? Ну, так я знаю! Вложите этот меч в руки Караколя!

Толпа расступается так, что виден лежащий на земле Караколь.

КЛИК-КЛЯК. Караколь… Как он сюда попал? Ведь мы же столкнули его в яму…
ТИМОЛЛЕ. Вы столкнули, а я вытащил.
КЛИК-КЛЯК. Ох, уж этот Караколь! Из любой беды цел выйдет. Ну, да на этот раз его, видно, крепко прихлопнули. Больше не встанет!
БАБУШКА ТАФАРО. А вот увидим. Дай-ка сюда меч Гильома, оружейник Мартин.
МАРТИН. Вот он, меч.

Мартин вынимает из ножен меч и передает Веронике. Она подходит к Караколю и вкладывает меч в его руки. Караколь приподнимается, садится и, сладко позевывая, протирает глаза.

ГОЛОСА. Караколь! Смотрите, Караколь очнулся! Он жив!
МАРТИН. Тише, горожане!
КАРАКОЛЬ. Что это? Сколько народу на площади! Разве сегодня праздник?
ГОЛОСА. Праздник, Караколь! Майский день!
КАРАКОЛЬ. А ведь верно! Я совсем забыл… Как же это я заснул посреди площади?
ФИРЕН. Видно, ты сегодня сильно устал, Караколь.
КАРАКОЛЬ. Да у меня и сейчас еще в глазах мутится и в ушах звенит. (Проводит рукой по глазам.) Мне кажется, что я видел какой-то хороший сон…
МАРТИН. Сегодня все наши сны сбылись, Караколь! Смотри, ворота замка открыты, Гильом в плену. Мы свободны!
КАРАКОЛЬ. А где наместник?
ВЕРОНИКА. Разве ты не помнишь, Караколь?
КАРАКОЛЬ. Помню, только не знаю, что было наяву, а что во сне. Маленький Тимолле вытащил меня из ямы… Это было наяву. Спасибо, маленький Тимолле!
ТИМОЛЛЕ. Ну что ты, Караколь!..
КАРАКОЛЬ. Тогда я побежал к башне Молчания, показал им перстень с печатью, и они отпустили Мартина и оружейников…
МАРТИН. И это было наяву! Спасибо, друг Караколь!
КАРАКОЛЬ. Полно, Мартин!.. Потом…
ВЕРОНИКА. Потом ты спас меня, Караколь. И это тоже было наяву.
КАРАКОЛЬ. Да. А потом… Потом я уснул… Долго же я спал! Вы тут и город успели освободить без меня и Гильома взяли в плен!..
ГИЛЬОМ. Пощадите меня! Моя жизнь еще может вам пригодиться!
МАРТИН. Твоя смерть нам нужнее. Отведите его и Мушеронов в тюрьму да заприте покрепче.

Гильома и Мушеронов уводят.

КАРАКОЛЬ (поднимаясь на ноги). Да здравствует вольный город Мастеров!
ГОЛОСА. Смотрите, смотрите! Это не он! Это не Караколь!
КАРАКОЛЬ. А кто же я? Вы что – не узнаете меня?
НИНОШ. Караколь, а где же твой горб?
КАРАКОЛЬ. До сих пор был при мне. А сейчас…
БАБУШКА ТАФАРО. А сейчас его нет как не бывало. Недаром на мече написано: «согнутого выпрямляю». Вот он тебя и выпрямил.
ГОЛОСА. Как он переменился, наш Караколь! Какой стал красивый!
ВЕРОНИКА. Переменился? По-моему, он всегда был такой.
БАБУШКА ТАФАРО. Правда, Вероника! Он всегда был такой, да не все это видели. Ну что, Караколь? Все вышло по-моему. И горба у тебя нет, и красив ты, и счастлив, и женишься на первой красавице в городе.
КАРАКОЛЬ. А пойдет ли она за меня, первая красавица?
БАБУШКА ТАФАРО. Уж если я говорю, что пойдет, так пойдет. Правда, Вероника?
ВЕРОНИКА. Не знаю, пойдет ли за него первая красавица, а я бы пошла.
БАБУШКА ТАФАРО. Ну, теперь слово за вами, мастер Фирен.
ФИРЕН. Караколь был мне другом в печальные дни. В счастливый день я рад назвать его сыном.
МАРТИН. Пусть же день нашего освобождения будет днем свадьбы Караколя и Вероники!

Толпа кричит: «Да здравствуют Караколь и Вероника!» В воздух летят шапки.

ФИРЕН. Мастера и подмастерья! Три дня тому назад нам запретили встречать майский праздник на этой площади…
НИНОШ. Тот, кто это запретил, лежит в могиле.
ФИРЕН. Это судьба всякого, кто захочет отнять у нас свободу и честь. Берегите их, друзья! Дороже их нет ничего на свете. А теперь давайте справлять наш праздник! Зажигайте огни, несите сюда наши цеховые знамена. Пусть музыканты не жалеют сегодня ни своих рук, ни щек, ни струн!
МАРТИН. А Караколь пускай споет нам. Ты споешь, Караколь?
КАРАКОЛЬ. Я бы спел, да боюсь, не разучился ли.
ВЕРОНИКА. Разве может Караколь разучиться петь? Ты пел тогда, когда весь город молчал. Неужели ты будешь молчать, когда весь город поет?
ГОЛОСА. Спой, Караколь! Без твоей песни нам и праздник – не праздник.
КАРАКОЛЬ. Что ж, попробую. Спою о вас, о себе и о своем вчерашнем горбе. Слушайте и подпевайте!

Двенадцать месяцев в году –
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году –
Прекрасный месяц май.
Пускай наш город до утра
Поет и веселится.
Трубите в трубы, мастера,
Пляшите, мастерицы.
Одна счастливая судьба
У вас и Караколя:
И он избавлен от горба,
И вы, друзья. на воле.
Когда-то двое горбунов
На этом свете жили.
Один, как видите, здоров,
Другой лежит в могиле.
Пряма, как трость, моя спина,
Ее ничто не давит.
Зато другого горбуна
Могила не исправит.
Он, как полено, глух и нем,
Не страшен добрым людям.
И мы теперь ни перед кем
Сгибать спины не будем.
ВСЕ (танцуют и поют).
Двенадцать месяцев в году –
Считай иль не считай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12