древнее выражение из «Шицзина».

, а Шан все время хворал, пахать не мог. Когда же поправился, стояла страшная засуха, и ранние посевы все как есть посохли. Лишь к осени полили дожди. У Шана дома не было никаких семян, кроме проса, и он все свои несколько му засеял только им. После этого наступила снова засуха. Греча, горох наполовину погибли, и только просо уцелело невредимым. Затем вдруг, на его счастье, полили дожди, и просо поднялось еще лучше. Подошла весна, был большой голод, но Шану удалось обойтись без недоедания.
Все это заставило Шана поверить колдунье. Он опять занял у старика денег, сделал маленький оборот и сейчас же кое-что заработал. Ему советовали начать большое торговое дело, но он на это не шел.
Наконец ему стукнуло пятьдесят семь лет. Как-то случилось ему чинить забор. Он стал рыть землю и нашел железный котел. Взял его на свет, – оттуда шел белый пар, точно вились шелковые нити. Шан испугался и не решался вскрыть. Но вот через некоторое время пар исчез, и перед ним был полный белыми слитками жбан. Позвал жену, втащил вместе с ней в дом, взвесил: оказалось – тысяча триста двадцать пять лан. И они решили, что колдунья в своих вычислениях несколько промахнулась.
Жена соседа, войдя в дом к Шану, подсмотрела, что делалось, побежала домой и рассказала мужу. Тот в страхе кинулся к местному уездному правителю и сделал тайный донос.
Правитель отличался исключительной жадностью, схватил Шана и потребовал у него серебро. Жена Шана хотела половину скрыть, но Шан сказал ей:
– Оставлять у себя то, что добыто неправедно, – значит, самим себе покупать горе.
И представил все, как есть, правителю. Тог, получив серебро, заподозрил Шана в утайке и послал за жбаном, в котором серебро лежало, наполнил его снова серебром; оказалось – полно.
Тогда он Шана отпустил.
Вскоре этого правителя перевели начальником области в Наньчан. Через год Шан по торговым делам тоже прибыл в Наньчан. Оказалось, что правитель уже умер. Жена его с детьми собиралась ехать домой … собиралась ехать домой – то есть на родину, так как по древнему правилу китайский чиновник не смел занимать пост правителя в той губернии, где он родился и где жил его род.

и продавала все наиболее громоздкое и тяжелое. Среди этих вещей были, между прочим, плетенки с туновым маслом, примерно этак с тысячу штук. Шан купил их по дешевой цене и с товаром поехал домой.
Дома он обнаружил в одном из сосудов течь. Перелил масло в другой – и вдруг внутри его оказалось два слитка белого серебра. Перебрал все жбаны – то же самое. Проверил – и получилось как раз столько, сколько было выкопано.
После этого Шан сразу разбогател. Но вместе с тем стал усиленно помогать всем бедным и находившимся в крайности, раздавал деньги щедрой рукой и не скупясь. Жена уговаривала его отложить что-нибудь для детей и внуков, но Шан возражал:
– Вот таким-то образом я им наследство и оставлю!
Сосед его обеднел догола, дошел до нищенства. Хотел было попросить у Шана, но было совестно. Шан прослышал об этом.
– Вот что, – заявил он соседу, – то, что случилось тогда, было моей судьбой, пришедшей в свое время к чему полагалось. Вот почему духи и боги твоими руками разрушили и погубили меня. Какая вина на тебе?
И помог ему весьма основательно. Сосед, весь растроганный, лил слезы.
Шан достиг восьмидесяти лет. Дети, внуки шли, череда за чередой, несколькими поколениями и – не беднели, не опускались.
Автор этих странных историй сказал бы при этом так:
Мотовство и расточительность, доходящие до крайностей, неизбежны даже у князей, графов и им подобных. Еще бы им не быть у человека из черни!
Жаль, конечно, когда человек в своей жизни грубо обращается с небесными дарами, а перед смертью – есть-то и нечего!
Счастье еще, что птица (отец), умирая, жалобно запела, а сын сумел покрыть отцовскую беду! Счастье, что отец с сыном, пробыв в бедности и упадке семьдесят лет, кончили тем, что повернули-таки вверх (к счастью)!
Иначе отцовское злое горе опутало бы сына, а сын запутал бы, в свою очередь, внуков и т. д. И до тех пор пока не опустились бы до выпрашивающих подаяние нищих, не остановились бы…
А что за создание эта старая колдунья, что разоблачает тайны неба?
Ох, как странно!

СЛУЧАЙ С ПЭН ЭРЦЗИНОМ

Хань Гунфу из Юйчэна рассказывал мне сам, как он однажды ехал по дороге с земляком Пэн Эрцзином. Вдруг он оборачивается – а спутника нет. Следом за ним идет лишь свободный от седока мул. При этом до него доносятся крики, очень резкие и торопливые. Вслушался – кричат в одеяльном узле. Подошел посмотреть: узел так и обвис от тяжести! И хотя масса валилась на один бок, тем не менее как-то все не могла упасть. Хань хотел вынуть ее из мешка, но оказалось, что отверстие его зашито слишком крепко. Взял нож, распорол – и увидел Пэна свернувшимся в мешке, как пес. Пэн вылез. Хань спросил, как он туда попал. Тот, в полной растерянности, сам ничего не понимал.
Но дело-то в том, что в его доме была лиса, державшая семью в злом наваждении. И штук, вроде этой, проделывалось очень много.

БОЖЕСТВО СПИРИТОВ

Ми Буюнь из Чжанцю был мастер на спиритические гаданья, и на каждом собрании избранных друзей вызывал духа, которого приглашал или продолжать начатое стихотворение, или вторить ему.
Однажды кто-то из друзей, видя, что на небе появились легкие тучки, составил фразу и просил духа подобрать ей параллельную … подобрать ей параллельную . – Вторая, параллельная фраза составляется из слов, имеющих антитетическое значение и, кроме того, грамматически (синтаксически) стоящих строго на тех же местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152