Разом закричали полные птицы, осенние жуки. Сюю стало так грустно на душе, что сон от него бежал.
Минута – и вдруг по настилу топ, топ, как будто послышались шаги, стучавшие как-то очень грозно. Вот они сходят по спасательной лестнице, вот подходят к двери спальни…
Сюй испугался. Волосы стали ежом. Он быстро натянул на себя одеяло и закрылся с головой. А дверь уже тррах – открылась настежь. Сюй отодвинул угол одеяла и стал слегка поглядывать. Оказалось, что то была какая-то тварь с головой животного и телом человека. Шерсть шла вокруг всего тела, длинная такая, словно конская грива, и глубокого черного цвета. Зубы сверкали горными вершинами, глаза пылали двумя факелами.
Дойдя до стола, тварь припала и стала слизывать с блюд остатки кушанья. Пройдет язык – и разом несколько блюд чисты, словно выметены.
Кончив лизать, тварь устремилась к постели и стала нюхать одеяло Сюя. Сюй сразу вскочил, повернул одеяло и накрыл им голову призрака, надавил и стал безумно вопить. Призрак, застигнутый врасплох, высвободился, открыл наружные двери и скрылся.
Сюй накинул одежду, встал и убежал. Двери сада оказались запертыми с наружной стороны, так что выйти он не мог. Он пошел вдоль забора, выбрал место пониже, перелез… Оказывается: хозяйские конюшни. Конюхи переполошились. Сюй рассказал им, в чем дело, и просил дать ему переночевать у них.
Перед утром хозяин послал подглядеть за Сюем. Сюя в комнате не было. Хозяин сильно перепугался. Наконец Сюя нашли в конюшне. Он вышел в сильном раздражении и сказал с сердцем:
– Я не привык заниматься изгнанием призраков. Вы, сударь, послали меня туда, держа дело в секрете и ни слова мне не сказав! А у меня в мешке был спрятан крюк, действующий по желанию! Мало этого, вы даже не проводили меня до спальни. Ведь это значило послать меня на смерть.
Хозяин принялся извиняться.
– Мне казалось, – бормотал он, – что если вам сказать, то как бы вы не затруднились… Да я и не знал вовсе, что у вас в мешке спрятан крюк! Дайте ж мне счастье и простите все десять смертных моих грехов!
Но Сюй все-таки был недоволен, угрюм, потребовал, чтобы ему дали лошадь, и поехал домой.
Однако с этих пор привидение исчезло, и когда хозяину приходилось собирать гостей на пир в своем саду, он неизменно улыбался и говорил гостям:
– Я не забуду трудов студента Сюя!

СТУДЕНТ СУНЬ И ЕГО ЖЕНА

Студент Сунь, мой земляк, женился на девице Синь, происходившей из старого рода. Только что она вошла в ворота дома, как оказалось, что на ней надеты глухие штаны и много бинтов. Все тело было зашнуровано, обвязано в высшей степени плотно. Она сопротивлялась мужу и не ложилась с ним на общую постель; у своей же кровати, в изголовье, постоянно ставила ящик с шилом и длинной булавкой для самообороны. Сунь частенько бывал исколот и, вследствие этого, ушел спать на отдельную кровать.
Так прошло больше месяца. Сунь не решался уже, как говорится, спрашивать насчет треножных котлов … спрашивать насчет треножных котлов – Древний историк передает, что могущественный феодал Чу подошел к границам царского владения и стал осведомляться о подробностях, касающихся династийной регалии – треножных котлов древнего государя Юя. Вызвано это было желанием поживиться на счет тщательно оберегаемой реликвии.

, и даже, когда они встречались белым днем, жена ни разу, бывало, не обратит к нему ни лишнего слова, ни улыбки.
Все однооконники Однооконники – однокашники, товарищи по школе.

Суня это знали, и один из них по секрету спросил Суня:
– Ну, а как твоя дама, умеет пить или нет?
– Пьет немного, – отвечал Сунь.
– Вот что, – сказал товарищ, – у меня есть средство примирить вас, остановить эти фокусы.
– Какое же?
– Всыпь в вино одуряющего снадобья, обманом дай ей выпить – и тогда делай с ней что только хочешь!
Сунь засмеялся, но в душе согласился, что это придумано отлично. Спросил у лекаря, достал, осторожно сварил в вине аконит и поставил на стол.
С наступлением ночи он процедил себе другого вина, выпил в одиночку несколько чарок и улегся спать. И так делал он три вечера, а жена не пила вовсе.
Однажды ночью Сунь лег спать. Через некоторое время он видит, что жена все еще спит молча. Сунь испустил притворное сопение. Тогда жена слезла с кровати, взяла вино и стала нагревать его на жаровне. Сунь в душе ликовал. Вслед за тем она потянула к себе полную чарку и опять налила, выпив более половины. Остальное же она опять влила обратно в чайник. Затем взялась за кровать и улеглась.
Прошло довольно долгое время, а никаких звуков не было. Между тем свеча пылала пламенем, все еще не погашенная. Думая, что она все еще не спит, Сунь громко крикнул ей:
– Олово тает на подсвечнике!
Жена не отвечала. Крикнул опять – не отвечает по-прежнему. Белым телом пошел посмотреть – оказывается: спит пьяная, как слякоть. Раскрыл одеяло, тихонечко забрался в него и оборвал все перевязи, слой за слоем. Жена это чувствовала, но не могла ни пошевельнуться, ни что-либо сказать. И предоставила ему вволю повесничать и затем уйти.
Очнувшись, она исполнилась отвращения, полезла в петлю и удавилась. Сунь слышит во сне какой-то рев. Вскочил, побежал взглянуть, а язык у нее уже вылез больше чем на дюйм. Перепугавшись донельзя, обрезал веревку, подтащил к кровати. Наконец через некоторое время она очнулась.
С этой поры Сунь стал ненавидеть и презирать ее изо всех сил. Муж и жена ходили, избегая путей друг друга. Когда ж встречались, то каждый опускал голову вниз. Так прошло года четыре, а то и лет пять. Они не перекинулись ни словечком. Бывало, жена сидит в комнате, шутит, смеется с другими, а как только завидит, что идет муж, сейчас же изменится в лице, которое станет ледяным, напоминая иней, снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152