Пошли советоваться с оракулами. Первый оракул ответил, что родится свирепое чудище, столь же злобное, сколь безобразное. Представляете себе смертельный страх всех смертных? За утешением обратились к другому оракулу, и не напрасно: его ответ гласил, что родится чадо дивной красоты, дитя столь же прекрасное, сколь приветливое. Смятение только усилилось – то ли, это ли сбудется. И порешили люди Правду удушить, но все попытки были тщетны, Правда, говорят, бессмертна – пусть отныне знают об этом все. Она, говорят, как река Гвадиана, – тут уйдет под землю, там выйдет наружу, сегодня пикнуть не смеет, думаешь, похоронили ее, а завтра, глядишь, воскресла – нынче шепчут ее по углам, завтра в кружках и на площадях. Придет день родин, и узнаем мы тайну, кончится наше недоумение.
– А ты что об этом думаешь? Ты ведь хвалишься, что все умеешь угадать. Что учуял? Не догадался ли, каково будет чадо – чудище или чудо?
– Одно могу сказать, – отвечал тот, – первым оно будет для глупых, вторым для разумных. Я сказал бы, что первое…
Но тут показалось странное существо – оно не то чтобы само бежало, но заставляло других бежать. Все расступались перед ним – не то что улица, целая площадь пустела. И орало во все горло:
– Меня обзывать безумцем, когда я стольких вразумляю? Меня – дураком, когда других учу понимать? Меня, меня – умалишенным, когда я помогаю обрести ум?
– Кто он? – спросил Критило.
И Угадчик ответил:
– Это шут придворный, правдолюб непритворный. Состоит при государе имя рек.
– Как объяснить, – спросил Критило, – что властелин столь прозорливый, что даже прозван Благоразумным (прозвище «Испанский Сенека» – неверно, можно подумать, что тот Сенека был эфиопский), тоже держал при себе безумца неизлечимого?
– А потому и держал, что был благоразумен.
– Зачем?
– Чтобы кое-когда услышать правду – ведь никто другой ее не скажет ему, да и он из других уст не станет ее слушать. Не удивляйтесь тому, что короли окружены безумцами да блаженными, – в этом есть тайный смысл. Не для развлеченья, но для вразумленья служат шуты, ибо ныне правду выслушивают только от дураков. Но продолжим путь, мы наверняка уже недалеко от Столицы.
– Столицы? Уж это извините! – заметил некий злобный недруг Угадчика.
– А почему это не столица?
– Да потому, что в столице не услышишь правды. Откуда тогда взяться столице Правды? Как может называться столицей место, где не лгут, не притворяются, где нет «брехальни» , где каждый день не распускают по городу сотню врак, каждая с кулак?
– Как же так? – спросил Андренио. – В столице этой, выходит, нельзя лгать?
– Разумеется, ведь это столица Правды.
– Даже малюсенькую ложь не разрешают?
– Ни крошечки.
– А при удобном случае? А когда очень нужно?
– Конечно же, нет.
– А ложь выдержанную, трехдневную, на французский лад, самую ценную?
– Даже и однодневную.
– Ну хоть четвертьчасовую.
– Даже и секундную.
– А двусмысленность лицемерную?
– Тоже нельзя.
– А утаивать правду? Или говорить не всю правду? Ведь это не ложь.
– И этого нельзя.
– Ну, по правде, бог тебе судья! Вон ты какой строгий? Право, мне уж самому бежать хочется. Как? И от вымогателя нельзя отбрехаться, и к государю не подольститься, и к вельможе не подкатиться?
– Ничего, ничего нельзя, все должно быть честно, начистоту.
– Теперь мне ясно – я туда не ходок. Не решусь я вступить в такой суровый орден. Как это жить без обычных уверток? Нет, невозможно! Заранее отказываюсь от жизни в такой столице, и, уверен, не я один. Там нет обманов? Значит, это не столица. Нет обманщиков, нет лести, нет угодников и подхалимов? Значит, нет придворных. Нет дворян без честного слова, грандов без добрых дел? Говорю вам, это не столица. Нет домов с тайниками и улиц с закоулками? Повторяю, это не может быть столицей. Помилуйте, кто же проживает в сем Париже, в сем Стокгольме? Кто жители сего Кракова? Кто состоит в свите этой королевы? Наверно, одинока она, как феникс?
– Почему ж? Есть у нее и придворные, и приверженцы, – отвечал Угадчик. – – Надобно тебе знать, о Андренио, что когда обитатели мира изгнали из него Правду и посадили на ее престол Кривду – как сообщает некий друг Лукиана , – Верховный Парламент попытался вернуть ее в мир, притом, по прошению самих людей, по настоянию жителей мира, которые жить без нее не могли. Не могли они добиться толку ни со слугами, ни с ремесленниками, ни с собственными женами: всюду ложь, плутни да обман. Мир уподобился Вавилону, люди не могли понять один другого – – сплошь вавилоны: говорят «да», на самом деле «нет»; говорят «черное», на самом деле «белое» – ни слова верного, надежного. Все в отчаянии вопили: «Правду! Верните Правду!» Задача нелегкая, даже, казалось, неразрешимая, – не находилось человека, который бы пожелал быть первым: ну кто первый скажет правду! Большую награду сулили тому, кто вызовется сказать первую правду, но охотников не было, никто не хотел начать. Разные средства предлагали, разные мнения высказывали, ничто не помогало. «Чтобы Правду вернуть, должна она проникнуть в человеческую грудь и укорениться в сердце. Но как это сделать?» Политики полагали сие невозможным и говорили: «Откуда начать? С Италии – просто смешно; с Франции – пустое дело; с Англии – и пробовать нечего; с– Испании – еще куда ни шло, но тоже трудно». Наконец, после многих заседаний и совещаний, решено было приправить правду изрядной толикой сахару, дабы скрыть ее горечь, и надушить амброй, дабы убить резкий запах, ею испускаемый. И вот этаким манером сдобренную да подслащенную, в чаше из золота (не из стекла, боже упаси, чтобы не просвечивала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244