сама не пойму, как попала в цель, но, как бы там ни было, рухнул юноша наземь, и тотчас все вокруг накинулись на меня, стеная и вопя: «О, жестокая, о, безжалостная Смерть! Глядите, убила юношу, красавца, только начал жить, убила во цвете лет! Сколько надежд сокрушила, какую красу сгубила, подлая! Подождала бы, пока он созреет, не срывала бы плод зеленым, в такую нежную пору! О, злосчастная юность!» Родители плачут, друзья скорбят, девушки вздыхают – весь город в трауре. Право же, я была смущена, даже раскаивалась в своем поступке. Несколько дней не решалась ни убивать, ни вообще среди людей появляться. Но тогда прошел слух, что, мол, после юноши этого смертей не будет сто один год. Тут я решила сменить игру, навела лук на столетнего старца. «Ну, уж об этом, – говорила я, – никто не пожалеет; напротив, все возрадуются, всем он надоел вечным брюзжаньем да советами. Да и ему самому окажу милость – ведь живет, всечасно умирая, и ежели для молодых смерть – кораблекрушение, для стариков она – прибытие в гавань». Стрельнула в него катаром, он и прикончил старика в два дня. Думала, никто меня не осудит, только похвалят, даже поблагодарят. Не тут-то было, в один голос принялись все меня бранить, говорить тысячи гадостей, обзывая уже не безжалостной, как прежде, но бестолковой: мол, убила мужа, столь ценного Для государства. «Такие, как он, – говорили, – сединами своими общество украшают, советами укрепляют. Старцу этому теперь бы жить и жить, когда полон добродетелей, муж многодумный и многоопытный. В дугу согнутые старики – прямые столпы общественного блага». Услыхав такие речи, совсем я оробела, стою и не знаю, на кого поднять руку. На юношу – худо; на старика – того хуже. Думала я, гадала и надумала навести лук на молодую, миловидную даму. «Уж на сей раз, – говорила я, – попаду удачно, никто меня не упрекнет, дамочка эта ветреница, родители из-за нее покоя не знают, чужие осуждают, юношей она с ума сводит – ежели прежде у них ум был, – весь город будоражит, из-за нее вспыхивают драки, шум по ночам, соседям спать не дают, блюстителей порядка беспокоят. И для нее самой это благодеяние, а не кара, зачем ей доживать до старости, зачем стать безобразной». Словом, наслала я на нее оспу, и та, взяв на подмогу жестокий круп, удушила ее в несколько дней. Послушали бы вы, какие тут поднялись вопли, как поносили мои стрелы. Роптали все от мала до велика, осыпали градом проклятий. «Что может быть бессмысленней этой смерти! – говорили они. – И что глупей, чем отнять у нас единственную во всем селении красавицу, когда есть сотни уродин, выбирай любую, мы только порадовались бы, что уберут их с глаз долой?» Особенно ожесточались против меня ее родители – проливая слезы денно и нощно, причитали: «Самая любимая дочь, самая дорогая, самая ненаглядная! Уже замужняя! Пусть бы смерть унесла кривую, хромую, горбатую, так нет, те живут вечно, как треснувшая посуда». А любовники ее, те в неистовстве зарезали бы меня, кабы могли: «О, какая жестокость! Не умилостивили смерть ни два солнца очей, ни два цветущих мая ланит, ни россыпи жемчугов в устах, ни светозарное чело, увенчанное лучами локонов! Воистину убийство из черной зависти или злобного тиранства!» Я вконец опешила, чуть не разбила свой лук в щепки, не могла же я не исполнять свою работу: люди должны жить, а я – убивать. Попробовала, наоборот, убить дурнушку. «Посмотрим, – говорила я, – что теперь, будете ли молчать, будете ли довольны». И кто бы поверил – пуще завопили, приговаривая: «О, какое бессердечие! Какое варварство! Мало того, что бедняжку обделила природа, еще и судьба на нее ополчилась! Вот и говори после этого «удача дурнушки»! Родители ее восклицали: «Любимица наша, опора дома, не то что эти красотки – знают только наряжаться, в зеркало глядеться да чтобы на них глядели». «Такая была разумница! – говорили поклонники. – Такая добронравная!» Поверьте, тут я уж вовсе растерялась. Взяла и убила бедняка – думала, сделаю доброе дело, ведь жил он впроголодь. Куда там, опять на меня набросились: «Господи, – говорили, – пусть бы умер богатей, пресыщенный роскошью, куда ни шло, но убить горемыку, который светлого дня не видел, – что за жестокость!» – «Молчите, – сказала я, – я исправлюсь, сейчас убью какого-нибудь вельможу». Так и сделала – и против меня взбунтовался чуть не весь мир: у богача была орава родственников, уйма друзей, толпа слуг, все при нем кормились. Тогда я убила ученого мужа – ну, думала, пропаду! Забросали меня его собратья гневными эпистолами и сатирами. После него прикончила изрядного невежду, оказалось еще хуже – у него полк приятелей, и те принялись меня отделывать на все корки. «Друзья любезные, что ж это получается? – говорила я. – Что ж мне делать? Кого ж убивать?» И тут надумала я, прежде чем стрелять, посоветоваться с теми, в кого буду метить, – пусть сами выбирают, как умирать и когда. Но этим еще больше напортила – всем я была некстати, никто не находил ни способа удобного, ни дня; позабавиться, повеселиться – когда угодно, а вот помирать – ни в коем случае. «Дай привести в порядок счета, – говорили, – нынче я очень занят». – «О, как не вовремя! А я было хотел деток устроить, дела уладить». Словом, для меня не находили подходящего дня ни в молодости, ни в старости, ни в богатстве, ни в бедности. С горя пришла я к дряхлому старцу, спрашиваю – не пора ли? А он в ответ – нет, мол, приходи, мол, через год. То же сказал другой – как ни стар человек, всегда думает, еще бы годок протянуть. Вижу, что ничего не получается, и придумала поступать по-иному – убивать только тех, кто сам меня позовет и пожелает;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244