чтоб и мне не срамиться и им свою суетность потешить; так на тебе, не нашлось такого человека. Только один как-то кликнул меня раза три-четыре. Я не спешу, заставляю себя просить, авось, желание его возрастет; когда ж явилась, он говорит: «Нет, нет, я звал тебя не для себя, а для моей жены». Жена, услыхав это, разъярилась: «У меня у самой язык есть, чтоб ее позвать, когда понадобится. Кто тебя просил? Ишь, какой добрый муженек выискался!» Короче, никто не хотел меня для себя, только для другого: невестки для свекровей, жены для мужей, наследники для завещателей, искатели должностей для тех, кто их занимает, – прямо измывались надо мной, гоняли туда и сюда, от такой службы взвоешь, да и плата незавидная. В конце концов, вижу – со смертными мне никак не поладить, вовек их не образумить: старика убью – плохо, молодого – еще хуже; не тронь ни дурнушку, ни красотку, ни бедняка, ни богача, ни невежду, ни мудреца. «Бессовестный вы народ, – говорила я, – -кого ж мне убивать? Давайте договоримся. Надо же порядок знать. Вы смертны, я Смерть, вот я и буду исполнять свою службу». И, убедившись, что нет способа и средства прийти с ними к согласию, отбросила я лук и схватила косу – зажмурила глаза, сжала рукоять и давай косить все подряд: зеленое и сухое, незрелое и спелое, хоть в цвету, хоть с зерном, сочное и жесткое, кошу что ни попало, и розы, и лозы. «Посмотрим, будете ли теперь довольны!» И представьте! Все пошло хорошо – и мне легче и людям, потому что малая беда огорчает, а великая смиряет. Того держусь и держаться буду, пусть говорят что хотят, пусть бранят сколько влезет, все равно мне за это заплатят. Сами знают, что с них взыщу, и вы, слуги мои, следуйте моему примеру.
В подкрепление сих слов позвала Смерть одного из свирепых своих слуг и отдала приказание учинить наказание: тотчас отправиться и убрать вельможу, которого ничто не могло пробрать. Палач стал поеживаться и, уже подняв свой бич, набычился.
– Чего трусишь? – спросила Смерть. – Неужто тебе невмоготу его одолеть?
– Ох, госпожа, такие, как он, в первый день захворают, на второй поправятся, на третий, глядишь, здоровехоньки и бог весть когда помрут.
– Отчего ж так? Может, лекарства им помогают?
– Наоборот, лекарства не им, а нам помогают, – одно теснит другое, не успеет подействовать первое, дают второе, третье, у больного мочи нет все это выдержать, тут ему и каюк.
– Или боишься молитв и молебнов, что родня будет заказывать во здравие?
– Вовсе нет. Не так уж много сделали богачи для неба, чтобы небо пеклось об их здоровье. И даже, если завещают похоронить себя в монашеской одежде, дьявол все равно разберется.
– Так чего ж ты опасаешься? Проклятий родни и домочадцев?
– Этого – меньше всего. Такие удары и людьми переносятся легче и нам удаются лучше – ведь богачи в мире, что кабаны в доме. В день, когда колют кабанов, кабаны визжат, а кругом смеются, кабаны вопят, а кругом веселятся. Потому что в этот день всем пожива – родные получают наследство, причетники, на радостях нетрезвые, трезвонят за упокой, купцы сбывают залежалые ткани, портные кроят и себе выкраивают, слуги тащат что плохо лежит, выплачиваются долги, раздается милостыня нищим. Стало быть, всем праздник – на глазах слезы огорченья, а в душе радость и ликование.
– Робеешь, что тебя будут осуждать?
– Вот уж нисколько. Напротив, все эти люди обычно заступаются за нас: покойник-де сам себя уморил, сам-де виноват, ни в чем не знал меры и когда здоров был, и когда захворал; по сто раз на день полоскал себе рот, когда был сильнейший жар; у него-де в опочивальне стояла дюжина кроватей впритык одна к другой, и он по всем ним кувыркался, с одного края на другой и обратно; такие вот жить спешат и быстро к концу приходят.
– Так чего ж ты унываешь?
– Сейчас объясню. Унываю я, госпожа, – сказал он с немалым сокрушением и даже со слезами, – оттого что, сколько ни убиваем, людям только урон наносим, а пользы не приносим, – нравы не улучшаются, пороки не исправляются; напротив, мы видим, что после великого мора, и даже в его разгаре, грешат еще пуще, чем прежде. Вот давеча посетил я город, где полно гулящих девок, но вместо одной, как скончается, четверо появляется, а то и пятеро. Убиваем направо и налево, а никто из оставшихся не берется за ум. Умрет молодой, старик говорит: «Молодые живут беспутно, на свое здоровье надеются, ничего знать не хотят, чему ж тут удивляться. Вот мы живем, потому что умеем себя беречь, и, коль упадем, то как зрелый плод. Потому-то молодые чаще умирают, чем старые. Вся трудность в том, чтобы за тридцать перевалить, а там будешь жить целый век». Молодые же, когда умирает старик, рассуждают так: «Чего иного было ждать? Ему еще повезло, дай бог всякому. Удивляюсь, как это он так долго тянул». Умирает богач, бедняк себя утешает: «У, обжоры, жирно обедают, еще жирнее ужинают, чуть брюхо не лопнет, двигаются мало, желудок не варит, не истребляет вредные гуморы, трудиться они не трудятся, потом не обливаются, как мы». Умрет бедняк, богач говорит: «Эти несчастные живут впроголодь, едят всякую дрянь, ходят в лохмотьях, спят на полу. Чему ж дивиться? Зараза – для них, а лекарства – не для них». Умрет вельможа, говорят – от забот; умрет монарх – от яда; ученый – он-де перетрудил мозги; законовед – слишком много набрал дел; студент – переучился, бедняга, лучше бы поменьше знал, да подольше жил; солдат – безрассудно играл своей жизнью (словно солдат может ее выиграть!); здоровый – слишком полагался на свое здоровье; болезненный – давно было ясно, что помрет. Вот так-то все стараются, все надеются те годы прожить, что не дожили другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244