Дети Израиля всегда держались особняком, считая свой Дом единственным истинным Домом, а себя - избранным народом, и вот уже невесть сколько тысячелетий заключали браки сугубо между собой. Я не мог припомнить случая, когда бы член Дома Израилева, нарушивший эту традицию, не подвергся бы остракизму со стороны своих соотечественников. А просить руки израильской принцессы, если ты не еврей, не без оснований считалось самым верным способом нанести глубочайшее оскорбление всему Дому.
- Ну и ну! - проговорил я, качая головой. - Что ж это делается на белом свете, а? Нет, надо же!.. И как это удалось Амадису?
Пенелопа пожала плечами.
- Толком этого никто не знает. Но говорят, что Амадис убедил царя Давида в пагубности неукоснительной экзогамии. Он вроде бы собрал множество фактов и аргументированно доказал, что Дому Израилеву грозит неминуемое вырождение, если не предпринять экстренных мер. Так оно было или как-то иначе, но Амадис женился на Рахиль, а твоя сестра Каролина вышла за Арама Иезекию, правнука Давида.
Я во все глаза уставился на Пенелопу. Эта новость почему-то потрясла меня еще больше, чем предыдущая.
- Каролина?! В Доме Израилевом?!
- Странно, не так ли?
- Еще бы! - Я никогда не питал нежных чувств к моей сводной сестре Каролине, она была чересчур холодна и заносчива, но сейчас я от всей души пожалел ее. Несладко ей приходится в Доме, где ксенофобия с давних пор является неотъемлемой частью семейной идеологии. - Но зачем это понадобилось Амадису?
- Согласно одной из версий - чтобы насолить родственникам, которые заставили его жениться.
- Но есть и другие предположения?
- Да.
- Какие?
Пенелопа замялась. По всему видно было, что она снова хотела уйти от прямого ответа. Поняв это, я решил перевести разговор на другую тему и уже начал было говорить, как вдруг умолк на полуслове и настороженно замер, до предела обострив свое восприятие. Моя рука инстинктивно потянулась к эфесу шпаги.
- Что с тобой, Артур? - встревоженно произнесла Пенелопа.
- Кто-то открыл выход из Тоннеля, - шепотом сообщил я и поднял указательный палец кверху. - Там, на втором этаже.
- А! - Она облегченно вздохнула и усмехнулась. - Хорошее у тебя чутье! Не беспокойся, это Брендон и Бренда. Легки на помине.
- Ты пригласила их на встречу со мной?
- Нет, я пригласила их еще до твоего прихода, когда начала собираться гроза. Они обожают грозу в Сумерках.
Между тем громовые раскаты раздавались уже над нашими головами. Небо вот-вот должно было прорвать.
- Пенни! - послышался со второго этажа звонкий девичий голос. - Где ты?
Ему вторил другой голос, очень похожий на первый, но на пол октавы ниже:
- Пенни, это мы.
Пенелопа поднялась с кресла и крикнула:
- Я здесь, в холле.
Я тоже встал, и мы вместе прошли в центр комнаты, чтобы видеть всю лестницу, ведущую с холла на второй этаж дома. Спустя несколько секунд на верхней площадке появились две ладно скроенные фигуры, закутанные в белые пляжные халаты - парень и девушка, оба с льняными волосами, васильковыми глазами и правильными чертами лица, невысокие, стройные, поразительно похожие друг на друга, только девушка была ниже ростом и изящнее.
Некоторое время они стояли неподвижно, в изумлении глядя на меня. Пенелопа с довольной улыбкой созерцала эту немую сцену.
- Ну что ж, вот мы и встретились, - наконец сказал я. - Здравствуйте, дорогие близняшки.
Первой опомнилась Бренда. Она вихрем сбежала вниз и кинулась мне на шею.
- Артур! Братик!
Следом за ней в холл спустился Брендон. Он крепко пожал мою руку и похлопал меня по плечу.
- Я рад, что ты вернулся, брат, - с чувством произнес он. - Нам тебя очень не хватало.
Честно говоря, я был растроган. Мне всегда нравились близняшки, да и они относились ко мне лучше, чем к другим членам нашей семьи - за исключением, разумеется, матери. Однако же, с тех пор как мы виделись в последний раз, прошло двадцать семь стандартных лет; когда я исчез, им шел одиннадцатый год, и они, должно быть, сохранили обо мне лишь смутные воспоминания. Тем не менее их радость была искренней, без тени фальши и притворства. Они действительно были счастливы видеть меня в полном здравии - а я счастлив был видеть, как они радуются.
Им было уже лет по сорок, но Бренда, следуя примеру матери, избрала себе облик вечно юной девушки. Брендон выглядел постарше и посолиднее и вел себя соответственно.
- Где ты пропадал, Артур? - спросил он.
- Да, - сказала Бренда. - Что с тобой приключилось? Мама говорила, что у тебя была амнезия. Это так?
Как и в случае с Пенелопой, я растерялся. Предварительно прикидывая, кому что говорить, я выпустил из виду близняшек. По старой привычке я думал о них, как о детях, которые удовольствуются сказкой о далеких мирах, тридевятых Домах, о битвах со злобными чудовищами и не менее злобными колдунами, вступившими на путь Хаоса. Теперь я должен был решить, к какой категории отнести мою дочь, Брендона и Бренду - максимальной степени доверия (дед Янус), высшей средней степени (кузен Дионис), умеренной средней (мама и тетя Помона), низшей средней (брат Амадис и главы дружественных Домов) или минимальной (остальные родичи и знакомые, с которыми я поддерживал нормальные отношения). Над этим мне еще следовало хорошенько поразмыслить, а пока что придется ограничиться самыми общими фразами.
- Это очень запутанная история... - начал я, но мои слова потонули в очередном раскате грома, таком сильном, что весь дом содрогнулся.
Пенелопа спохватилась и дала команду механизмам задвинуть на окнах ставни.
- Сейчас не время для разговоров, - сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50