«Библиотека, – говорил он, – это не место для пассивной выдачи книг читателю, как отпускают товар в лавке; это оружие, и оружие острое, это искры, которые зажигают человека интересом к науке, знанию, борьбе».
Для самого Рубакина библиотека служила тем материалом, из которого он черпал содержание своих научно-популярных книг. Писать он мог только в библиотеке, в окружении книжных полок с выстроенными на них книгами, журналами, газетами, брошюрами, каталогами. Он перерабатывал собранный и изученный им книжный материал на основании изучения языка читателей, их запросов, интересов.
Большинство ученых, занимающихся вопросами библиотечного дела, изучали крупные библиотеки – академические, публичные, национальные. Рубакин пошел по другому пути. Исходя из своих убеждений о том, что книга и библиотека должны идти к читателю, а не только читатель к библиотеке, он придавал особое значение библиотекам кружков и библиотекам для самообразования. Эти библиотеки были в непосредственной живой связи с читателями, и по ним легче всего можно было судить об интересах и пожеланиях читателей. И все теории Рубакина о книжном деле относились главным образом к таким библиотекам. Эти библиотеки должны были быть энциклопедическими – иметь книги по всем отраслям наук. Именно для них Рубакин и разработал теорию «библиотечного ядра», то есть основной группы книг, которые они должны иметь.
Впервые им были развиты эти теории в 1893 году в докладе «Книжное оскудение», сделанном в Вольном экономическом обществе в Петербурге. Более подробно и глубоко эти мысли изложены в «Этюдах о русской читающей публике» (1893 г.). Отсюда они перешли в более развитой и совершенной форме в предисловие к первому изданию «Среди книг» (1906 г.), а затем еще более подробно во Введение к 1-му тому второго издания этого же труда.
Рубакин не был в принципе противником децимальной системы классификации книг в библиотеке, но для общеобразовательных библиотек он предложил свою систему, основанную на естественной классификации явлений природы и областей жизни.
Здесь была изложена и теория подбора книг для библиотечного ядра: на основе классификации психических и социальных типов читателей. По его мнению, в общеобразовательной библиотеке должны быть книги для всех главнейших типов читателей, наиболее распространенных в данной области.
Это, по существу, возлагало на библиотекаря трудную задачу: определить типы книг в его библиотеке и определить типы читателей. Это обязывало библиотекаря быть в тесном контакте с читателями, разговаривать с ними, ставить психологический диагноз, учитывая их классовое положение, их психический тип. Библиотекарь становился чем-то вроде врача, ставящего диагноз у постели неизвестного ему больного. Как диагноз ставится для назначения правильного лечения, так и диагноз психического типа читателя ставится для рекомендаций, соответствующих данному типу книг.
Рубакин говорил о библиотеках: «Мы должны сделать библиотеку живым организмом. Мы должны сделать этот организм своего рода питомником самых полезных общественных микробов. Каждая книга должна быть таким микробом, эти микробы должны лететь во все стороны... И не туда, куда полетит ветер, а туда, куда нам самим нужно, чтобы они летели».
Целый ряд работ Рубакина был посвящен разработке этой теории, имеющей целью, как он сам говорил, «максимальное внедрение книг в читательскую массу». Здесь им была предложена и осуществлялась «социально-психологическая теория рекомендации книг», опирающаяся на теорию консонанса и диссонанса типов книг с типами их читателей и предполагающая приспособленную для этой цели технику устройства и функционирования библиотек, выдачи книг, ведения библиотечной статистики. Все эти принципы Рубакин старался внедрять начиная с 1901 года в своей петербургской библиотеке. Таким образом, эта библиотека совершенно не имела характера какого-то коммерческого предприятия – она стала крупным педагогическим центром, центром просвещения и самообразования читателей.
Замечу, что библиофилы игнорировали эту библиотеку: в ней не было редких и ценных книг. Здесь были только книги, учившие народ, звавшие его на борьбу за свои права, за лучшее будущее.
Глава 5
«Дорогой наш самоучитель»
В условиях дореволюционной России через школу книга еще не могла дойти до народа. Во-первых, школами тогда была охвачена очень слабая часть детского и взрослого населения. Во-вторых, преподавание в народных школах было так поставлено, что не могло внушить учащимся интереса к книге. Следовательно, необходимо было внешкольное образование. Но внешкольное образование – это, по существу, прежде всего есть самообразование. И вот именно самообразованию посвятил всю свою деятельность Николай Александрович Рубакин, рано почувствовавший и понявший необходимость его. В этом понимании действительных духовных нужд народа и заключается необыкновенное чутье современности у Рубакина.
В «Этюдах о русской читающей публике» он так прямо и написал: «В силу основных особенностей строя... народное образование в России заменяется самообразованием». Даже само слово «самообразование» было им популяризировано, это понятие было им значительно расширено и углублено.
Конечно, в 80-е годы, в эпоху жесточайшей реакции, не могло быть и речи о создании внешкольных учреждений в помощь самообразованию. Самообразование могло встать только как индивидуальная задача каждого, тянущегося к свету и образованию.
И вот за эту колоссальную работу – за организацию самообразования – взялся Рубакин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72