Гляди, идиот, гляди на окончание моей груди. Они исчезают, они уходят, они уплывают, потрогай их дурак. Сейчас для них наступит долгий сон. Я превращаюсь в лиственницу.
Куприянов (надевая пиджак):
…Прощай дорогая лиственница Наташа. Восходит солнце мощное как свет. Я больше ничего не понимаю.
Он становится мал мала меньше и исчезает. Природа предается одинокому наслаждению.
Из пьесы обэриута Александра Введенского «Куприянов и Наташа» (1931 г.)

Я расскажу только суть. Для сведения: мужу пятьдесят четыре года, мне пятьдесят три с половиной, сыну тридцать один год, снохе — тридцать. Внук пошел в первый класс. Сын рос крепким, здоровым парнем, учился, в армии не служил. Но оказался не способным девушку сделать женщиной. Сломать целку. Это своей будущей жене. От волнения не получалось, от восхищения и преклонения перед нею. Сын стал нелюдимым, злым и стал выпивать, забросил учебу. С его девушкой у меня были хорошие отношения. Короче, девочка подробно мне рассказала все. Все, как было, и мне стало по-настоящему страшно. В деревне на этой почве повесился юноша после армии. Знаю доподлинно еще несколько случаев, когда парни — уже мужчины, не женятся по этой причине. Муж переживал еще сильнее меня. Пошли к сексопатологу, но это ни к чему не привело. Разыскала ряд книг, но книги — одно, а на практике часто другое. И состояние сына ухудшилось, член перестал подниматься даже при объятиях, а не только перед сношением. Девочка плакала, т. к. сын перестал с ней встречаться. Я бросилась к бабкам, пошла к одной, хорошо знакомой с детства женщине. Она и сказала: «А ты никуда не бегай, а лечи сама!» Как? Чем?.. «Ласками своими, стань ему на время женой!» Для меня этот совет был словно гром среди ясного неба. Есть от чего прийти в замешательство. Но мы обстоятельно все обговорили с ней. У нее, Оказывается, кое-какой опыт был. Все обговорили с мужем, и он уехал «на курорт». Уехал, чтобы не смущать и не мешать. Только я и сын _ Знаем, что нам стоило найти общий язык и прийти к согласию. И вот она — счастливейшая минута, моя и сына, и мы ее никогда не забудем… X… сына встал. Да, да, да — х…, х…, х..! Я не хочу никаких замен. Я смотрю в глаза сына, наполненные счастьем и радостью, и слышу его стон: «Мама, мамочка! Он же лопнет, треснет, мама!» Ах… действительно, как кол вересовый, твердый, длинный, толстый. Только женщина может оценить красоту его!!! Не лопнет, не треснет, родной мой, — мы ему не дадим. И было первое половое сношение, потом второе, третье. В эту ночь мы не сомкнули глаз. А днем я кричала в телефонную трубку и ревела, как белуга: «Милый, родной мой, он е… меня, е…, е..!» Через два дня сын пошел к девушке и пришел в слезах. Плакал как маленький мальчишка, не стесняясь. Пока шел к ней, рассказывал сын, х… всю дорогу стоял, она быстро разделась и легла. И вот как увидел всю ее божественную красоту, он стал обмякать и лег. Мы оба приняли ванну и легли в постель. Я нежно гладила сына, потом стала ласкать х…, и вновь сын е… меня всю ночь. И я поняла: надо, чтобы девушка так же спокойно, нежно приласкала бы его, чтобы не от него, а от нее шли ласки. Милая, она его искренне любила и любит. Она приняла мое предложение, и какое же было удивление сына, когда, придя с работы, он увидел нас обеих в легких летних халатиках. Этой ночью мы в постели были втроем. Этой ночью девочка убедилась в правоте слов своего возлюбленного: «С мамой у меня все получается», — убедилась, ибо увидела все своими глазами. Еще несколько часов, и спальня огласилась несильным криком: «Ой, больно!» Финал вы знаете — их сынишка пошел в первый класс.
У меня есть муж и любовник — мой сын, у мужа я, его жена, и любовница молодая сноха. Когда нам дарят со снохой ласки мужчины наши, то у нас «вырастают крылья», но они вырастают и ничуть не меньше, когда мы дарим друг другу ласки. Вот такая история приключилась со мной и моими близкими. Может быть, я нарушила все моральные устои, но зато я спасла сына, его любовь…
Из письма в газету «Двое» (№ 3 за 1992 г.)

…Но есть у меня проблема, с которой мне никак не удается справиться, которая отравила всю мою жизнь (и если б только мою, не было бы так больно) и которая, по всей вероятности, является одним из главных виновников моих тяжелых депрессий.
Собственно говоря, ради нее я и пишу к Вам. С первых дней супружеской жизни не заладились у нас интимные отношения с женой. «Тугой» темперамент у нее, быстрые эякуляции у меня — все заканчивалось раньше второго горба пика (если вспомнить Вашего двугорбого верблюда), жена не успевала получать удовлетворения. И не то, чтобы я был безграмотен в этих вопросах; прочитал, кажется, все, что печаталось у нас в стране об этом. Знал, что и как должен делать настоящий мужчина, когда он вступает с женщиной в определенные отношения и чьи интересы он должен ставить выше своих — иначе не страдал бы, а был бы счастлив по-животному в одиночку. Но, несмотря на мои старания, совместить горбы-пики удавалось нечасто. После первых пяти-шести лет супружеской жизни в наших отношениях возникла трещина, начались размолвки, жена не скрывала своего разочарования. Но я все же надеялся, что все образуется, ведь у нас все хорошо получалось, когда предпринималась повторная попытка. Пока я был молод и здоров, пока семейные обязанности по дому нами обоими переносились легко, повторная близость была не такой уж недостижимой, хотя в силу разных причин либо я, либо жена к ней не были расположены всегда. И, значит, у кого-то из нас был повод остаться недовольным.
Ну, а затем долгие годы моей болезни, когда было не до гармонии в интимных отношениях, вопрос стоял серьезней — как выжить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132