Через много лет Маргвели вновь попал в Константинополь. При виде разгромленной столицы взор грузинского вельможи затуманили слезы: краса всего Востока и Запада, прославленный сказочной роскошью и богатством Константинополь был разгромлен, разграблен, поруган.
После этого Маргвели с недоверием относился к добрым помыслам и намерениям латинян. Он и теперь видел, что этот льстивый посол, широко раскрытыми глазами глядя на Гелатскую божью матерь, не умилению предавался, а рассчитывал в уме, как бы купить ее у грузин подешевле и перевезти в Венецию.
Служба окончилась. Царь и его гости подошли под благословение, и настоятель повел их осматривать академию.
Выходя из храма богородицы, посол тихо спросил Маргвели:
– Эта замечательная мозаика не похожа на византийскую. Неужели это работа грузинского мастера?
– Да, она создана руками грузинского мастера, – подтвердил Маргвели.
– Дож Венеции был бы весьма благодарен царю Грузии, если б он на время уступил ему этого мастера. Создатель этой мозаики, несомненно, великий художник, и его творение украсило бы наш главный храм – храм святого Марка.
Миновав небольшую церковь, царская свита вошла в здание академии.
Настоятель открыл дверь одного из залов. Подростки в монашеских рясах, затаив дыхание, слушали наставника.
Наставник что-то чертил на доске.
– Здесь урок геометрии, – пояснил гостям настоятель и, махнув рукой, велел продолжать занятия. Прикрыв дверь, он повел посетителей дальше.
Так на короткое мгновение он приоткрывал двери в залы, где шли занятия по арифметике, риторике, грамматике, философии и астрономии.
Приблизившись к отдаленному от других помещений залу, расположенному в конце этажа, гости услышали пение.
Маргвели вслух прочел надпись, выведенную крупными буквами над высокой дверью.

«Блажен народ, умеющий петь, величать и славить».

Маргвели перевел надпись на латинский язык.
– Хорошо сказано! Чьи это слова? – спросил посол.
– Это из песнопения, сочиненного грузинским стихотворцем, – разъяснил настоятель.
– Эти слова подходят не только к грузинам, но вполне применимы и к итальянцам. Так же, как у вас, у нас поют все – от мала до велика, смеясь, сказал посол.
Настоятель ввел гостей в огромный сводчатый зал.
Вдоль стен стояли длинные каменные скамьи, покрытые коврами. На них расположились молодые монахи. Во всех четырех стенах были устроены ниши, уставленные книгами в кожаных переплетах.
Зал освещался большими арочными окнами.
На возвышении посреди зала стоял пожилой человек и громким, взволнованным голосом держал речь.
При появлении высоких гостей послушники встали. Настоятель знаком позволял им сесть. Он пригласил царя и его свиту к длинному мраморному столу. Когда все расселись, настоятель обратился к оратору:
– Продолжайте, только желательно было бы – на языке греков или латинян.
Оратор произнес небольшую хвалебную речь в честь государя по-грузински, а потом, извинившись перед иноземными гостями, продолжал на чистой латыни.
– Наши высокие гости присутствуют на уроке философии в Голатской академии, называемой Новым Иерусалимом и Вторыми Афинами. Для нас большая честь – посещение послов просвещенной Италии.
После того как Римская империя обосновалась в Греции, Европа стала нашей непосредственной соседкой.
Темой нашей сегодняшней беседы были старый и новый Рим. О старом Риме мы уже говорили, и повторение было бы скучным для наших гостей, ибо им прекрасно ведомо прошлое их страны. Теперь же мы хотим говорить о том, каким должно быть новому Риму и кому надлежит управлять в нем.
После падения старого Рима Византия стала новым Римом. Долгое время Константинополь был той столицей, откуда исходили не только обязательные для всех народов законы и указы, но и распространялся по всему миру свет ученья и мудрости. Он являлся оплотом христианской веры и вторым Иерусалимом. Отсюда распространялось учение Христа, обращая идолопоклонников в истинную веру; добрые семена рассеивались на юг и север, восток и запад.
Но шло время. Внутренние смуты и постоянные набеги варваров подорвали былую мощь Византии. Она одряхлела и ослабла. Из рук ее выпало знамя христианства, знамя первенства и мирового господства. Но знамя не остается без знаменосца, и мир – без предводителя.
Оратор чуть задержался и окинул взглядом гостей. Превратившись в слух, те не сводили с него глаз.
Посол Венеции, воспользовавшись паузой, шепотом спросил у Маргвели:
– Кто этот мудрец?
– Петрэ Гелатели, – так же шепотом ответил Гварам.
– Грузины – один из первых народов, принявших христианство, продолжал Гелатели. – Раньше многих других держав вступили они под сень веры Христовой. В боях против последователей магометанства – арабов, турок и персов – закалялись грузины и утверждались в истинной вере. Грузинское воинство, предводительствуемое крестом, охраняет и будет охранять христианство от неверных.
Нынешнему нашему царю его светлейшая мать великая царица Тамар завещала освободить гроб господень и святые места. Грузинские цари потомки царя Давида и Соломона. Они так и зовутся царями Давидова и Соломонова рода, их первейшая задача быть верными долгу, верными мечу Мессии.
Повсюду, в Палестине и Греции, Сирии и Болгарии, разбросаны грузинские очаги веры, в которых молитвы возносятся на грузинском языке.
Ныне Грузия крепка и могуча. Она может выставить большое и хорошо оснащенное войско. Предводителем непобедимого войска нашего является наш юный царь, силой и статью, умом и отвагой подобный Александру Македонскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108