Р.Годдарда, который мог взять на себя бремя руководства пилотируемыми полетами. Ну, был бы он во Флориде, опять понятно: там космодром, там проходят все предполетные тренировки, там, опять-таки, есть фундамент: Центр им. Кеннеди. Но почему Техас? Откуда взялся Хьюстон?
Место это, прямо скажем, природными условиями человека не балует. Лет пятьдесят тому назад один американец писал другу: «Постарайся запомнить, Билл, что ад По-английски «хэлл».

и Хьюстон начинаются на одну букву. Сильная жара, влажный воздух с Мексиканского залива и сырость создают невыносимые условия для жизни».
За пятьдесят лет климат, как вы понимаете, мало изменился. (Жизнь в Хьюстоне отодвинулась от адских котлов только благодаря повсеместному внедрению «эйр-кондиционеров». Воздушные холодильники работают везде: в автомобилях, домах, магазинах, офисах.) Я был там дважды и, поверьте, жизнь там – не сахар. И все-таки Центр пилотируемых полетов построили в 22 милях от города на плоской сухой, выжженной земле. Почему?
В Хьюстоне объясняют:
– Университет Райса подарил НАСА 1600 акров прерий, и НАСА не нужно было покупать землю...
Это правда. Но правда и то, что Линдон Джонсон, сначала вице-президент, а потом и президент страны, которому непосредственно подчинялся Уэбб, – техасец, прочными семейными и деловыми узами привязанный к своему штату. Правда и то, что Альберт Томас, конгрессмен, глава подкомитета по ассигнованиям, который ведал бюджетом НАСА, – техасец, живущий в Хьюстоне. Что Один Тиг – влиятельный конгрессмен, тоже представлял интересы Техаса и активно боролся за создание под Хьюстоном космического центра.
Журнал «Форбс» убеждает: «Утверждать, будто представители конгресса не имели никакого отношения к размещению там предприятий, значило бы отрицать их политические способности».

Президент ассоциации аэрокосмической индустрии США K.Xapp назвал однажды свою отрасль «стержневой для экономики и социальной жизни американского общества». Даже в такой индустриально развитой стране, как США, эта отрасль действительно занимала в те годы ведущее положение. Работа над программой «Аполлон» показала, что она способна решать задачи высшей степени сложности как в области организации, так и в области технологии производства. За сравнительно недолгий срок работы над осуществлением этой программы она сумела вооружить себя самым сложным специальным оборудованием, отвечающим последнему слову современной науки, оснаститься передовыми технологическими процессами, научиться использовать неизвестные ранее материалы. Именно аэрокосмическая индустрия способствовала быстрому развитию таких отраслей, как энергетика, электроника, вычислительная техника, автоматизация. Она установила новые нормы качества и надежности. Короче, работа над «Аполлоном» еще раз доказала, что проникновение человека в космическое пространство не только расширяет его горизонты в познании природы, но и приводит к благотворному ускорению и стремительному обновлению многих на первый взгляд и не связанных с этим процессом отраслей хозяйства, играет огромную роль в ускорении, темпов научно-технической революции. И когда сегодня с самых высоких наших трибун я слышу требования сократить расходы на космонавтику, мне, человеку сугубо аполитичному, хочется тоже залезть на эту трибуну и сказать: «Да поймите же наконец, что, сокращая расходы на космос, вы на Земле будете не богаче, а еще беднее, ибо жадный платит дважды!»
...Как я предупреждал уже, предложенная вашему вниманию работа является сугубо неспециальной. А потому мы оставим организационные вопросы программы «Аполлон» и поспешим в белые апартаменты доктора Чарльза Берри, в которых, несмотря на всю автоматику и электронику, все равно пахнет больницей и где нас ждут девять новых счастливцев, отобранных из 253 кандидатов для того, чтобы пройти по лунной дороге.

Глава IV
Трагедия на мысе Канаверал

Окончательный экзамен у доктора Берри выдержали Нейл Армстронг, Фрэнк Борман, Чарльз Конрад, Джеймс Ловелл, Джеймс Макдивитт, Элиот Си, Томас Стаффорд, Эдвард Уайт и Джон Янг. Эти люди должны были увеличить возможность выбора экипажей «Джемини» и прицелиться на Луну. Как мы увидим, многие из них своим мужеством и опытом обеспечили успех лунной программы: семеро из этой девятки станут командирами «Аполлонов», шестеро побывают вблизи Луны, трое высадятся на нее, двое отдадут этой программе жизнь. Сидя у доктора Берри, они не знали о том, что станут самыми популярными астронавтами США и самыми «долголетающими»: Конрад, Ловелл, Стаффорд – эти трое побывали в космосе четыре раза В 80-е годы при реализации программы «Спейс-Шаттл» к ним присоединится Роберт Криппен.

, а Янг – шесть. Но что знали они о своем будущем, когда директор Центра пилотируемых полетов Роберт Гилрут представлял их официально на пресс-конференции в Хьюстонском университете. «Аполлон» еще не существовал, а они хотели летать и с головой ушли в работу по программе «Джемини».
Я умышленно редко вспоминаю о «Меркурии» и «Джемини» – двух первых американских программах пилотируемых полетов. В них можно найти немало интересного, да и программа «Аполлон» развивалась на их фоне и, конечно, испытывала их влияние. Но тогда эти записки вышли бы слишком обширными и ветвистыми, претендуя на книгу об американской пилотируемой космонавтике вообще. Поэтому, чтобы не нарушать одноплановости рассказа, ограничусь лишь самой сухой статистикой.
После двух первых суборбитальных полетов и долгожданного выхода на орбиту Джона Гленна в одноместных капсулах «Меркурий» – они весят не более двух тонн и могут садиться только на воду – летали еще три американских астронавта из набора 1959 года:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82