Вторая реакция: «А что, собственно, произошло?»
– Может быть, это лишь действие закона средних величин, – прокомментировал пожар сенатор от Миссисипи Джон Стеннис.
Третья реакция: «Мы все делали правильно».
Доктор Эдвард Уэлш – ответственный секретарь НАСА – прежде всего старался внушить журналистам, что, с его точки зрения, является самым главным:
– Несмотря на смерть трех астронавтов, США будут продолжать осуществлять свою космическую программу, и все еще есть 50 шансов из 100, что они опередят русских, поскольку это касается высадки человека на Луну... Программа «Аполлон» останется в таком положении, в каком она была. Нет совершенно никаких оснований менять политику.
И тут же сразу разговор о деньгах. Уэлш полагал, что издержки не увеличатся, Уэбб, напротив, считал, что задержка на год обойдется НАСА в лишний миллиард долларов. Получалось, что смерть трех астронавтов выражалась, таким образом, совершенно конкретной суммой...
Пожар в «Аполлоне» заставил пересмотреть многие инженерные решения. Полный список всех изменений состоял из полутора тысяч пунктов. Устранили сотни причин, способствовавших пожару. Не могли устранить лишь главную причину. Ведь опасность стремительного воспламенения таилась прежде всего в кислородной атмосфере «Аполлона». На ее замену не пошли, хотя многие специалисты и настаивали на этом.
Здесь находим мы удивительно точный пример несвободы технических решений, пример зависимости, казалось бы, столь независимого, построенного на объективных законах и формулах инженерного творчества от капризов политики. Постараюсь объяснить, в чем суть дела.
В советских космических кораблях для дыхания применялся практически воздух под нормальным атмосферным давлением. Американские астронавты находились в атмосфере с пониженным давлением, но чтобы скомпенсировать этот недостаток, эта разреженная атмосфера была насыщена кислородом. С точки зрения физиологов, тут большой разницы для организма нет. С точки зрения конструкторов – есть, и очень большая. Кислород можно было хранить в меньших объемах, следовательно, он занимал меньше места, и емкости его были легче. Кроме того, в космосе пониженное давление внутри корабля (при наружном вакууме) создавало меньший перепад давлений, чем в том случае, если бы внутри была одна атмосфера. Следовательно, снижались требования к прочности конструкции корпуса. Менее прочный – значит, более легкий. Таким образом, кислород был опасен в пожарном отношении, но он позволил выиграть в весе космического корабля. Замени кислород воздухом, и вероятность пожара станет намного меньше, но тогда придется переделывать корабль. И еще неизвестно, сумеет ли новый, утяжеленный корабль поднять «Сатурн-5». Того и гляди потребуются изменения и в носителе. А изменения в носителе могут потребовать модернизации стартового комплекса. Все это – деньги и время. Пока сделаешь «Аполлон» безопасным, русские, гляди, уйдут вперед, и тогда уже вся национальная программа может рухнуть, престиж будет подорван окончательно. Чистая инженерия оборачивалась чистой политикой. Техническая задача превращалась в идеологическую проблему.
Но, повторяю, не рискнув пойти на кардинальные переделки, частные проблемы постарались решить. «Аполлон» дорабатывался двадцать один месяц. Дата первого пилотируемого полета отодвинулась с 21 февраля 1967 года на 11 октября 1968 года.
В то время, когда переделывался космический корабль, в Хантсвилле и на фирмах-изготовителях полным ходом шли работы над ракетой-носителем «Сатурн-5». На полигоне в штате Миссисипи отрабатывалась вторая ступень – с ней почему-то было больше хлопот. «Трудности, возникающие при испытании этой ступени, очень велики, – писал журнал «Бизнес уик», – они создают задержки почти на всех стадиях ее создания». В мае 1966 года на испытаниях в Сант-Луисе эта ступень взорвалась и разлетелась на куски. После доработки ее отправили на барже во Флориду с отставанием от графика на четыре месяца – при американской промышленной дисциплине это срок чудовищный. Первый полет «Сатурна-5» планировался на январь 1967 года. Бесконечная череда мелких и не очень мелких поломок и отказов отодвигала этот срок все дальше и дальше. Уже на космодроме при контроле двигателей первой ступени внутри обнаружили... болт!
– Как он туда попал, я просто не знаю, – признался Рокко Петроне, руководитель старта.
Пуск был вновь перенесен с марта на май, с мая – на конец лета, потом на осень. И это в США, где не только документальные, но просто телефонные договоренности о сроках исполнения тех или иных заказов имеют силу под стать законодательной! Только одни лишь факты срывов этих сроков, переноса дат стартов уже показывают, что «Аполлон» был чем-то необычайным, из ряда вон выходящим.
Первый беспилотный старт «Сатурна-5» состоялся наконец 9 ноября 1967 года. (Случись это на два дня раньше, могу поручиться, что непременно нашелся бы какой-нибудь ушлый наш корреспондент, который бы написал, что даже простой трудовой люд на мысе Канаверал нашел способ отсалютовать полувековому юбилею Великого Октября!) Со страшным грохотом, выдавив лобовое стекло самоходной телеустановки, огромная ракета поднималась в зенит. Ученые и инженеры контролировали буквально каждый миг жизни этого гиганта. Одновременно велись замеры 2894 параметров «Сатурна-5». На орбите спутника Земли «Аполлон-4» – так назывался беспилотный корабль – совершил восемь витков, а затем разогнался и перешел на орбиту вытянутого эллипса, отлетев от Земли на 18 тысяч километров. Через 8 часов 37 минут он приводнился в 10 километрах от расчетной точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82