Все они пришли в восторг. Он послал рукопись также профессору Карлосу Бейкеру, много лет занимавшемуся изучением его творчества. Бейкер написал, что старик Сантьяго напоминает ему короля Лира. Хемингуэй ответил, что «Король Лир» действительно изумительная пьеса, но добавил, что море существовало задолго до того, как Лир был королем.
Он был полон творческой энергии и, почти не делая перерыва после завершения повести о старике Сантьяго, приступил к новой работе. Эта новая вещь была опять о море. Она по замыслу должна была составить третью часть трилогии о море и служить непосредственным продолжением того романа, который он закончил к рождеству прошлого года. Героем опять был американец Томас Хадсон. На этот раз действие происходило во время второй мировой войны, а местом действия было море у Багамских островов. Сюжет строился на преследовании экипажа потопленной нацистской подводной лодки и, видимо, основывался на том опыте, который Хемингуэй приобрел, охотясь на немецкие подводные лодки в 1942-1944 годах. Он так условно и назвал роман — «Морская охота», поставив в подзаголовке: «Море. Третья часть Главной книги».
Роман «Морская охота» был закончен им 17 мая 1951 года, через два с половиной месяца после начала работы. Чарльзу Скрибнеру он писал, что по качеству этот роман похож на историю старика Сантьяго, но действие в нем развивается быстро, с очень точным диалогом.
Теперь он считал, что задуманная им трилогия о море сама собой разрослась до четырех частей — четвертой частью стала повесть о старике Сантьяго. Хемингуэй говорил, что каждая часть является самостоятельным произведением, а потом он найдет способ объединить их в одно целое.
Устроив себе обычные каникулы после завершения «Морской охоты», он начал работать над первой частью этой Главной книги.
В разгар работы пришло известие о том, что в Мемфисе в возрасте семидесяти девяти лет умерла его мать. На похороны он не поехал, но смерть примирила его с матерью, и он старался вспоминать о ней хорошо.
В июле Мэри улетела в США повидать своих родителей. Эрнест писал ей почти ежедневно, жалуясь, что ему одиноко без нее.
Он решил встретить свой 52-летний юбилей опять на «Пилар» в открытом море. Он написал Чарльзу Скрибнеру, что если с ним что-нибудь случится, то Скрибнер может смело печатать повесть о старике и море отдельным изданием. Так впервые появилось название повести, которое он потом и оставил. Он заверял Скрибнера, что вторая и третья части Большой книги, начиная с жизни Томаса Хадсона до войны и кончая его смертью в море, находятся в таком состоянии, что их можно печатать, а вот первая часть, которую он условно называл «Остров и поток», потребует еще много времени на доработку. Он писал, что в ней есть «замечательные куски», которые ему очень не хочется выкидывать, но ему теперь ясно, что эту часть надо переписывать, чтобы по стилю и темпу она соответствовала остальным трем частям.
Июль в Гаване был необычно жарким, и он ушел на «Пилар» вместе с Грегорио Фруэнтесом в Пуэрто-Эскондидо, где всегда бывало прохладнее, чем в Гаване. Скрибнеру он писал, что будет там ловить рыбу, плавать, читать, отсыпаться, лечить свои легкие и ноги небольшими прогулками по берегу и окружающим холмам.
Когда он вернулся в Гавану, там уже была Мэри, но почти тут же пришла телеграмма, извещавшая, что у ее отца обнаружен рак. Она опять вылетела к родителям.
А в конце сентября он получил известие о скоропостижной смерти его бывшей жены Полины. Другой тяжелой новостью во втором полугодии 1951 года была смерть его старого друга Дина Кристиана Гауса.
Год по количеству смертей оказался рекордным. И ему даже было стыдно, как он говорил, что лично для него год был таким плодотворным — он написал три части Большой книги о море и работал над четвертой (первой по порядку). За месяц работы он сократил рукопись с 485 страниц до 305.
Новый, 1952 год Хемингуэй встречал в горах на ферме, которую купил брат Адрианы — Джанфранко. Эрнест совершал там дальние прогулки, охотился на цесарок. Потом они с Мэри отправились в большой рейс на «Пилар» вдоль берегов Кубы. Погода стояла отличная, дул легкий бриз, они вставали с восходом солнца, ловили рыбу, купались, читали и ложились спать в половине девятого вечера. Так прошла неделя, пока Мэри не позвонила из одной деревушки в Финка-Вихия узнать, нет ли для них писем, и ей передали новое тяжелое известие — 11 февраля умер от сердечного приступа Чарльз Скрибнер. Они немедленно вернулись домой, и Эрнест написал письмо вдове Чарльза. Со смертью его дорогого друга, писал он, у него не осталось никого, с кем он мог бы советоваться, кому доверять, с кем обмениваться крепкими шутками.
Между тем пришла пора решать, что же делать с повестью о старике Сантьяго, которая уже год лежала в рукописи. Кинорежиссер Леланд Хейуорд, отдыхавший в Гаване, пришел в восторг, прочитав повесть, и выразил уверенность, что ее надо печатать сразу в одном номере журнала «Лайф». Восхищение Хейуорда убедило Хемингуэя, и он послал рукопись Уолласу Мейеру, с которым он теперь имел дело в редакторском аппарате издательства Скрибнера. Он написал ему, что не намерен разбирать достоинства или недостатки повести. Он уверен, что это лучшее, что он написал в своей жизни. Эта вещь может быть эпилогом всего, что он написал, всего, что узнал в жизни или пытался узнать. Его волновало, может ли издательство Скрибнера опубликовать такую небольшую по объему вещь. Ведь печатают же другие писатели небольшие книги, почему же его нужно рассматривать как бездельника только потому, что он не написал «Войну и мир» или «Преступление и наказание».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166