Было уже очень поздно, но он потерял всякую надежду заснуть. То, что он сделал, нельзя простить, но теперь, когда он будет смотреть смерти в лицо, она могла бы найти в своем сердце несколько нежных слов. Слов, которые сейчас для него так много значат.
Он устало поднялся и начал раздеваться. Потом лёг на широкую постель и уставился в потолок. В тот самый потолок, на который он в одиночестве смотрел столько ночей.
Поначалу он не был уверен, что это ему не почудилось. Он лежал и прислушивался. Потом вновь услышал этот звук, теперь он уже был уверен. Шорох босых ног по полу.
Она тихо подошла и села на край постели.
– Мой господин, – осторожно позвала она. – Ты спишь?
– Нет, Туанетта, – ответил Пьетро.
Она уже приготовилась ко сну, и на нее было очень приятно смотреть. Лунный свет струился на нее сквозь окно, и все ее тело казалось серебряным. Очень красиво. Согласно обычаю, она спала обнаженной.
– Выслушай меня, – шептала она. – То, что я должна сказать тебе, очень трудно выговорить, муж мой. Не смотри на меня. Отвернись и слушай.
Пьетро отвернул лицо.
– Я очень старалась научиться любить тебя. Тебя… и моего ребенка. Я… я не смогла. Я молилась Пресвятой Деве, молилась самому Господу Богу – ничего не помогло. То, что во мне, это как смерть…
Пьетро лежал не двигаясь.
– Я разговаривала с настоятелем. Я всегда испытывала тягу к религии. Он предложил мне все же постараться выполнить данный мною тебе обет. И тогда – если я не смогу, – тогда наш брак может быть расторгнут. Тогда я смогу уйти в монастырь. Я хочу этого, Пьетро… так хочу! В монастыре я обрету покой – буду слушать заутреню и вечерню и молиться весь день…
Пьетро застонал.
– Я не буду, – с горечью сказал он, – стоять на твоем пути.
– Симона обещала взять мою дочь и вырастить ее, как свою собственную. Для маленькой Элеоноры это будет гораздо лучше…
Пьетро молчал.
– Я была уверена, что ты поймешь. Я и сейчас уверена. Только – Господи, помоги мне? – я теперь не уверена в другом – смогу ли я оставить тебя… сейчас.
Пьетро обернулся и глянул на нее.
– Да-да, – всхлипывала она. – Посмотри на меня! Я хочу – о, Пьетро, мой Пьетро, я плачу каждую ночь с тех пор, как я узнала про нее, – я хочу спать с тобой!
Пьетро встал, протянул руки и схватил ее в объятия, но слишком поспешно.
– Подожди! – воскликнула она. – Я еще не готова… Пожалуйста, Пьетро, пожалуйста!
Он положил ее на постель, нашел в темноте ее губы. И тут почувствовал, как она содрогнулась. Ее тело, такое теплое еще секунду назад, стало ледяным, окостенело от холода.
– Пьетро, – всхлипывала она. – Бога ради, Пьетро, отпусти меня, отпусти, отпусти меня…
Он разомкнул свои объятия. Она, пошатываясь, отошла от кровати, потом согнулась пополам, и ее вырвало на пол…
Пьетро лежал, опираясь на локоть, и смотрел на нее. Когда кончились ее страшные спазмы, он поднял глаза к небу.
– О Господи, – взмолился он, – сделай так, чтобы битва, на которую я завтра уеду, стала последней битвой в моей жизни…
Она вернулась к кровати и опустилась рядом на колени. Она протянула руку и стала гладить его волосы.
– Ты видишь, дорогой, – прошептала она, – я не создана для тебя. Я старалась – честно старалась, – но я ничего не могу поделать с собой. Я люблю тебя, Пьетро. Но моя любовь не от мира сего. Теперь ты будешь свободен от меня. Найдется другая женщина, нежная и красивая, которая принесет тебе счастье…
– Такая, как Иветта? – жестоко спросил Пьетро.
– Нет. Это я… я толкнула тебя к ней. Ты мужчина. От тебя нельзя ожидать, что ты станешь жить как монах. Я простила тебя. И не проси у Бога себе смерти в этой битве. Я молилась, чтобы ты жил и обрел счастье. Господь услышит мои молитвы – ибо я очень близка к нему… теперь…
Утром, когда приехал настоятель, чтобы благословить рыцарей, собравшихся в Пти Мур, который занимал среди всех замков центральное положение, Пьетро и Антуанетта заперлись с ним больше чем на час Перед тем как они вышли, были принесены соответствующие клятвы, подписаны необходимые документы. Решать этот вопрос должен будет совет епископов, но Жорж, настоятель аббатства Фондюбуа, был уверен, что они согласятся. Будучи человеком мудрым, он чувствовал, когда люди говорят правду.
После этого Пьетро отправился на войну. На вершине холма он обернулся и посмотрел на прелестный маленький замок Пти Мур. Он никогда больше не увидит его. В этом он был уверен.
Пьетро и Готье – ветераны прошлых войн и люди, много путешествовавшие, ехали налегке. У них с собой было всего два мула с поклажей и двое слуг. По дороге на Перонн они могли убедиться в правильности своей умеренности.
Стояла жара. Все дороги, ведущие к Перонну, месту сбора войска, назначенному королем, были забиты. Сюда съезжались отряды со всей Франции. А в этой самой феодальной из всех феодальных стран их съезд превратился в беспримерно пышное зрелище.
Каждый час в город вступали новые знамена. Небеса содрогались от барабанного боя, грома труб. Знатные бароны въезжали в город на верховых лошадях, их боевых коней вели на поводу справа от хозяев. Они прибывали с многоцветными шелковыми шатрами, с сундуками, набитыми роскошными одеждами, драгоценностями. Они везли с собой запасные доспехи и оружие, вина, продукты, шутов и менестрелей для развлечений, соколов и гончих псов для охоты.
Пьетро с удивлением рассматривал их. Трудно было поверить, что эти люди собрались на столь ответственное дело, как защита родной земли. Бесконечные караваны мулов, растянувшиеся на целые мили, вливались в город.
А следом за ними тянулись тысячи коробейников со всевозможными талисманами и амулетами, вылечивающими раны и спасающими от смерти, с шелками и кружевами для прекрасных дам этих господ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137