Но Рэйлан упрямо повторил:
– Я хочу пожить в вашем доме. Мистер Норт был очень влиятельным человеком в Голливуде. Стоило ему только мысленно пожелать чего-то, и сразу десятки людей начинали суетиться вокруг него. Но на Кирстен Рамм его надменный тон не произвел решительно никакого впечатления.
– Простите, мистер Норт, это невозможно.
– Почему?
– Я пытаюсь закончить рукопись. Моя книга и сценарий к фильму должны выйти одновременно.
– Я знаю.
– Издатель уже два раза переносил мне срок окончательной сдачи рукописи. Я не могу просить еще об одном одолжении.
– Какое это имеет отношение к моему пребыванию в вашем доме?
Он развалился в кресле, эту позу он мог бы запатентовать как собственное изобретение: руки лежали на обшитых кожей подлокотниках, нога по-ковбойски закинута на ногу. Рэйлан вполне допускал, что его план может провалиться. Но, встретив отказ, лишь утвердился в своем решении добиться задуманного. Почему вдова так сопротивлялась его безобидному желанию? Может, ей есть что скрывать?
– Я не готова сейчас отдать дом в ваше распоряжение, – сказала она. – Мне будет сложно собрать все мои записи, уложить рукопись и…
– Я не прошу вас уезжать из дома.
– Но вы ведь не предполагаете, что мы будем жить там вместе.
Тень улыбки тронула уголки его губ.
– Именно это я и предполагаю. Жить вместе. Как жили вы и мистер Рамм.
Он вытянул вперед ноги, положил их одна на другую, скрестил пальцы на животе, демонстрируя полную беспечность. Никто бы и не подумал, что от волнения сердце его сейчас бешено колотилось. Вот уже сколько лет Рэйлан не ощущал такого возбуждения, какое вызывала у него эта необычная женщина. Как он устал от всех заискивающих рож!
– Не пугайтесь так, миссис Рамм. Нам не обязательно спать в одной постели. – Он посчитал про себя до трех и добавил: – Если, конечно, ваша интимная жизнь не окажется неотъемлемой частью моего вживания в образ вашего мужа.
При этих словах Кирстен вскочила и повернулась к нему спиной. Она рассеянно переставила мраморные фигурки на лакированном столе Мэла, щелкнула зажигалкой и обнаружила, что та не заправлена. Передвинула пепельницу, постучала по ладони ножом для вскрытия конвертов и, опершись о край стола попкой, которую Рэйлану так хотелось погладить, наконец обернулась к нему.
– По-моему, мистер Норт, все это просто дешевый трюк для публики. Мне ваша затея не нравится, и я не собираюсь вам подыгрывать.
– Разве я когда-нибудь делал что-либо на публику?
– Нет, – честно ответила она, уставившись в пол.
Рэйлан никогда не уставал наблюдать и изучать человеческую натуру. Еще ребенком он любил копировать реакции разных людей на те или иные события и отгадывать мотивы их поведения. Слова Кирстен не поддавались никакому объяснению, а выражение ее голубых глаз не соответствовало тому, что произносили ее уста: она говорила одно, но думала другое. Просьба актера была встречена не только с неприязнью, но и со страхом. Почему? Чего она так испугалась? Его?..
– Вы против того, чтобы я играл вашего мужа в фильме, ведь так?
– Да.
Вряд ли кто решился бы ответить ему так правдиво. Рэйлан оценил подобную честность и счел ее достойной уважения.
– Из-за чего именно?
– Мой муж был общительным, открытым, дружелюбным человеком. Он любил своих почитателей, которые вились вокруг него постоянно, мог провести несколько часов кряду, раздавая автографы, чтобы доставить им удовольствие. – Кирстен, бесцельно ходившая по комнате, вдруг остановилась и повернулась к нему. – Вы же, напротив, сторонитесь публики, которая любит вас. Я никогда не слышала, чтобы кто-то назвал вас открытым или щедрым. Нет, о вас говорят совсем противоположное. Вы неуравновешенны и недружелюбны. Вы не… не умеете… даже улыбаться так, как мой муж.
– Может быть, у него было больше причин веселиться и радоваться жизни, чем у меня?
Рэйлан тщательно оглядел ее с ног до головы, отчасти чтобы смутить, отчасти потому, что ему нравилось смотреть на эту женщину. Очень нравилось, черт побери!
– Может быть, вы, миссис Рамм, были причиной, по которой Демону Рамму всегда хотелось улыбаться?
В глазах Кирстен вспыхнули искры негодования от его пошлой лести. Рэйлан не винил ее, по собственному опыту зная, как это унизительно, когда с тобой обращаются, словно с заводной куклой, которая должна развлекать своего хозяина.
– Не поздновато ли вам заботиться о вживании в образ? – Голос ее дрожал как осенний лист. – Я думала, что фильм почти закончен.
– Да, почти. Вы уже видели отснятый материал?
– Нет.
– Но режиссер посылал вам приглашение на просмотр.
– Я не хотела и не хочу смотреть фильм. Столь решительное заявление очень удивило Рэйлана.
– Почему?
– Я была замужем за летчиком-асом, каждое утро уходившим не на безопасную кабинетную службу. Всю жизнь он выполнял фигуры высшего пилотажа. Описывать некоторые подробности, которые я с большим удовольствием предала бы забвению, было довольно мучительно. Я не хочу вновь обращаться к определенным главам моей книги – некоторым событиям его жизни, воссозданным в картине.
Рэйлану хотелось еще о многом ее расспросить, но он решил отложить вопросы до более подходящего случая.
– К вашему сведению, и продюсер, и режиссер до сих пор более чем довольны моей работой. Они считают, что мне удалось «схватить» улыбку Демона и создать образ, хорошо знакомый публике.
– Поздравляю. Так чего же вы теперь забеспокоились о вживании в образ?
– Я же сказал «знакомый публике», миссис Рамм.
Рэйлан встал рядом с ней у окна, из которого открывался прекрасный вид на залив Сан-Диего, – Я смотрел документальные кадры, читал все интервью, собрал всю доступную информацию о вашем покойном муже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46