А Селина хотела стать женой, и только. – Он помолчал, опустив глаза. – Женой Рида.Алекс вздрогнула.– Легок на помине, – сказал Ангус. – По-моему, это голос Рида. Глава 8 Лупе, экономка Минтонов, провела Рида в гостиную. Обернувшись, Алекс увидела его в дверях. Она все еще была под впечатлением ошеломительного признания Джуниора.От бабушки Грэм Алекс слышала, что Рид и Седина были в школе друг в друга влюблены. Это подтверждала и фотография, на которой он вручал ей корону королевы школьного бала. Но Алекс не знала, что ее мать хотела выйти за него замуж. И то, как она этим потрясена, было написано у нее на лице.Рид обвел взглядом гостиную.– Как вы тут уютно устроились.– Привет, Рид, – сказал Джуниор, не вставая с подлокотника кресла, в котором сидела Алекс, но теперь ей почему-то казалось, что он расположился чересчур близко, и это выглядело фамильярно. – Что это ты вылез из дому? Выпить захотелось?– Давай заходи, – махнул ему рукой Ангус. Сара-Джо не обратила на него никакого внимания, словно его и не было. Это озадачило Алекс: ведь когда-то Рид жил с ними как член семьи.Ламберт положил куртку и шляпу на кресло и направился к бару за стаканом, который Ангус ему уже наполнил.– Зашел узнать насчет моей кобылки. Как она?– Прекрасно, – ответил Ангус.– Это хорошо.Наступило натянутое молчание, каждый сосредоточенно разглядывал содержимое своего бокала. Наконец Ангус сказал:– Тебя что-то еще заботит, Рид?– Он пришел предостеречь вас, чтобы вы были поосторожнее в разговорах со мной, – сказала Алекс. – Сегодня он так же предупредил судью Уоллеса.– Когда вопрос задается непосредственно мне, я на него сам и отвечаю, госпожа прокурор, – раздраженно заметил Ламберт.Запрокинув голову, он осушил бокал и поставил его на стол.– Ладно, увидимся. Спасибо за выпивку.Громко топая, он зашагал к двери, захватив с кресла шляпу и куртку.Удивительно, но первой, после того как Рид хлопнул парадной дверью, заговорила Сара-Джо:– Я смотрю, манеры у него ничуть не изменились к лучшему.– Ты же знаешь Рида, мама, – обронил Джуниор, пожимая плечами. – Налить тебе еще вина?– Да, пожалуйста.– Давайте все выпьем, – сказал Ангус. – Я намерен переговорить с Алекс наедине. Если хотите, – обратился он к ней, – возьмите бокал с собой.Она не успела оглянуться, как он помог ей встать с кресла и вывел из комнаты. В коридоре она осмотрелась.Стены были оклеены красными ворсистыми обоями, всюду висели оправленные в рамки фотографии скаковых лошадок. Над головой грозно нависала массивная люстра. Мебель была темная и громоздкая.– Как, нравится мой дом? – спросил Ангус, видя, что она замешкалась, оглядываясь вокруг.– Очень, – солгала она.– Я сам его спроектировал и построил, когда сын был еще в колыбели.Алекс и без пояснений поняла, что Ангус не только сам построил, но и обставил дом. Вкус жены в нем совершенно не чувствовался. Вне всякого сомнения, Сара-Джо одобрила его лишь потому, что у нее не было другого выбора.Дом был чудовищно уродлив, но непростительно плохой вкус, с которым он был сделан, придавал ему своеобразное обаяние, свойственное и Ангусу.– Пока дом строился, мы с Сарой-Джо жили в будке путевого обходчика. В той проклятущей хибаре стены были такие, что улицу видно. Зимой замерзали чуть не насмерть, а летом просыпались под слоем пыли толщиной в целый дюйм.Жена Ангуса с первого взгляда не понравилась Алекс. Она показалась ей женщиной взбалмошной, занятой лишь собственной персоной. Тем не менее Алекс посочувствовала молоденькой Саре-Джо: ее, словно редкий цветок, вырвали из благодатной, окультуренной почвы и посадили в разительно иные, столь неблагоприятные условия, что она завяла. Да и как она могла приспособиться к здешней жизни? Для Алекс было загадкой, с чего это супруги решили, что Сара-Джо здесь приживется.Ангус первым прошел в обшитый деревом кабинет, где еще сильнее, чем в других уголках дома, ощущалась натура хозяина. Со стен покорно смотрели вдаль карими глазами лось и олень. Остальное место на стенах заполняли фотографии скаковых лошадей; на попоне у каждой красовались цвета Минтона; кони были сняты на разных ипподромах страны, но неизменно в круге для победителей. Здесь висели и сравнительно недавние фотографии, и сделанные десятки лет назад. Несколько стендов в комнате были заполнены всевозможным огнестрельным оружием. В углу на флагштоке высился государственный флаг. Под карикатурой в рамочке виднелась надпись: «Пусть я бреду по долине Смерти, но сил зла я не боюсь… все равно большего сукина сына в этой долине не сыскать».Как только они вошли в кабинет, Ангус ткнул пальцем в угол.– Идемте туда. Я хочу вам кое-что показать. Вслед за ним она подошла к столу, покрытому чем-то вроде обычной простыни. Ангус снял ее.– Бог ты мой!Это был макет ипподрома. Причем необычайно подробный – вплоть до разноцветных трибун, передвижных боксов и косых полос на автомобильной стоянке.– «Бега Пурселла», – хвастливо провозгласил Ангус, гордо выпятив грудь, будто молодой отец, у которого родился первенец. – Я понимаю, Алекс, вы делаете то, что считаете своим долгом. Я это только уважаю. – Вдруг лицо его угрожающе потемнело. – Но вам и невдомек, сколь многое в городе зависит от успеха нашего дела.Словно обороняясь, Алекс скрестила руки на груди.– Так объясните.Большего и не требовалось. Ангус принялся пространно рассказывать, какие именно бега он намерен построить. Без излишней расчетливости, без скупердяйства. Первоклассное сооружение, от конюшен до дамских комнат.– Наш ипподром будет единственным настоящим на всей территории между Далласом, Фортом Уорт и Эль-Пасо, да и еще миль на триста от них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132