Паркер подъехал к буфету и взял бутылку в руки.
– Не желаешь ко мне присоединиться? – спросил он через плечо.
– С удовольствием.
Паркер стремительно повернулся к ней. Ее ответ застал его врасплох, но гримаса удивления на лице Паркера тут же сменилась довольной ухмылкой.
– Порок вам очень идет, миссис Мадерли-Рид, – проговорил он. – Вам следует предаваться ему почаще. – Паркер взял с серебряного подноса чистый стакан. – Скажешь, когда хватит…
– Достаточно.
Он наполнил оба стакана – свой и ее, зажал их между ногами и подъехал к ней.
– Прошу.
Это была явная провокация. Глядя ему прямо в глаза, Марис протянула руку за бокалом.
– Смотри не перепутай…
Марис вытянула ближайший к ней стакан и поднесла к губам.
– Твое здоровье.
– Твое также… – Паркер залпом осушил свой стакан. Марис осторожно пригубила неразбавленный бурбон.
– Именно этим ты занимаешься вместо того, чтобы писать?
Паркер ухмыльнулся.
– Это тебе Майкл наябедничал?
– Ты перестал отвечать на мои звонки, и мне захотелось узнать причину.
– Ах он предатель!
– Кое-что я способна увидеть и сама.
– Я всегда знал – ты способная девочка.
– И все-таки, Паркер, почему ты перестал работать над «Завистью» и почему ты пьешь днем, один?
– А разве есть лучшее время, чтобы пить, за исключением, конечно, раннего утра и позднего вечера? Кроме того, все великие писатели были пьяницами. Разве ты этого не знала? Держу пари, старик Гомер посещал что-то вроде древнегреческого Общества анонимных алкоголиков. Все американские писатели, начиная с Эдгара Алана По и заканчивая Скоттом Фицджеральдом, все крупные писатели, я хочу сказать…
– Почему ты пьешь, Паркер? И не заговаривай мне зубы, пожалуйста!
– А почему ты приехала? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я первая спросила.
– Потому что все наркотики у меня вышли, а повеситься на крюке от люстры мне будет трудновато, – усмехнулся он.
– Это не смешно, Паркер.
– Я и не собирался смеяться.
– Ты заговорил о самоубийстве. Это оскорбительно и… бестактно. Особенно сегодня. Только утром я побывала на похоронах близкого мне человека, который покончил с собой на прошлой неделе.
– Он тоже повесился на люстре?
– Нет, застрелился.
На этом их пикировка закончилась. Паркер отвернулся, и на протяжении нескольких минут ни он, ни она не произнесли ни слова. Марис потихоньку потягивала бурбон. Когда стакан опустел, она поставила его на стол.
Наконец Паркер сказал:
– Кстати, Майкл закончил отделывать камин.
– Я заметила. Получилось очень красиво. – Марис подошла к камину и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к покрытому темно-вишневым лаком дереву.
– Превосходная работа!
– Не забудь сказать ему об этом, когда он вернется. Майкл будет очень доволен.
– Не забуду.
– А что это был за человек? Ну, который застрелился?
– Старший юрисконсульт нашего издательства. Я знала его с детства. Он был другом отца, а для меня… для меня он был чем-то вроде дяди.
– Мне очень жаль…
– Для него все кончилось мгновенно. Я думаю, он не успел почувствовать никакой боли – даже наверняка не почувствовал. Но для людей, которые его хорошо знали и любили, это была большая потеря.
– Из-за чего он застрелился? У него были какие-то проблемы?
– Нет, насколько мне известно.
– Тогда из-за чего?
– Я не знаю. И никто не знает. – Марис пожала плечами и неожиданно для себя добавила:
– В тот день Ной был последним, кто видел его живым.
– И твой муж тоже ничего не знает?
– Абсолютно ничего.
– А о чем они разговаривали?
– Обсуждали разные деловые вопросы. А почему ты спросил? – Марис повернулась к нему.
Вместо ответа Паркер спросил, не хочет ли она еще выпить.
– Нет, спасибо. С меня достаточно.
Он посмотрел на ее туфли.
– Ты одета для Нью-Йорка. Переоденься, и я дам тебе прочесть главы, которые я написал за это время. Марис удивленно улыбнулась.
– Значит, ты все-таки работал?..
Паркер самодовольно улыбнулся.
– Майкл только думает, будто он все знает!
– Все сложилось как нельзя более удачно, так что мы можем говорить откровенно… – Ной попытался изобразить уверенность, которой на самом деле не чувствовал, и для пущей убедительности небрежно взболтал в бокале остатки виски с содовой. – Вам, вероятно, уже известно, что Марис снова уехала?
– Она часто поступает подобным образом?
Моррис Блюм, по своему обыкновению, держался надменно и несколько покровительственно. Ной специально оговорил, чтобы на эту неформальную встречу, назначенную в их с Марис квартире в Вест-Сайде, он приехал без своей свиты. Сопровождавшие Блюма эксперты и советники чем-то напоминали Ною птичек колибри, которые, зависнув в воздухе над чашечкой крупного тропического цветка, стремительно работают крылышками, производя громкое, назойливое жужжание.
Ною пришлось заплатить консьержу приличные чаевые, чтобы тот не только впустил Блюма в дом, но и забыл об этом как можно скорее. Сам он встречал Блюма на лестничной площадке, предупредительно распахнув двери. Но, как видно, на Блюма манеры Ноя не произвели большого впечатления. Он ворвался в квартиру, как сержант в казарму, и придирчиво оглядел ее всю, словно рассчитывая увидеть брошенное на пол полотенце или сушащиеся на батарее носки, но, как видно, не нашел никаких нарушений, так как сказал:
– Очень, очень мило…
– Это все Марис – у нее к этим вещам настоящий талант. Выпьете что-нибудь?
Сейчас они сидели друг напротив друга на небольших диванчиках и держали в руках по бокалу – Моррис попросил мартини, Ной пил виски с содовой.
Упоминание о Марис заставило Морриса поинтересоваться, часто ли она уезжает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190