ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Коленные суставы и лодыжки выглядели непропорционально маленькими, словно усохшими, и, казалось, навсегда утратили нормальную подвижность Также на правой ноге не хватало двух пальцев.
Чувствуя, как волна жгучей жалости и сочувствия охватывает ее, Марис провела кончиком пальца по длинному гребню «дикого мяса», наросшего на одном из самых больших зигзагообразных шрамов.
– Они все еще болят? – спросила она.
– Иногда.
Марис наклонилась ниже и поцеловала страшный шрам Паркер погладил ее по щеке, но она перехватила его руку, поднесла к губам и поцеловала ладонь.
– Ну а теперь, когда ты наконец удовлетворила свое любопытство, как насчет того, чтобы перепихнуться разок перед завтраком? – спросил он.
Марис невольно вскинула голову:
– Что-о?!..
– Разве я непонятно сказал?
Марис была потрясена так, как если бы он ее ударил. Медленно выпрямившись, она подняла с пола ночную рубашку и сделала попытку прикрыться ею.
– Ч-что случилось?
– Ничего, просто утренний стояк замучил. Необходимо безотлагательно им заняться. Обычно в таких случаях я пользуюсь услугами Мамаши Правой, но коль поблизости оказалась подходящая дырка…
Марис только головой покачала. Не грубость шокировала ее, а нечто другое. Паркер не шутил. Он даже не подмигнул ей, давая понять, что это просто предложение – быть может, не слишком удачное – заняться любовью. Нет, он сказал грубость намеренно, расчетливо, желая причинить ей боль.
– Почему ты так себя ведешь, Паркер? – спросила Марис.
– Потому что я так устроен.
– Не правда, ты совсем не такой. Ты…
Паркер небрежно пожал плечами.
– Ладно, не бери в голову… – Развернув кресло, он покатил его к шифоньеру в углу. – У меня тут кое-что для тебя есть…
– Паркер!.. – в отчаянии вскричала Марис. Он остановился, обернулся.
– Ну что?..
– Почему ты так разговариваешь со мной? Я не понимаю!.. Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-то обидела тебя вчера?
– Так ты не понимаешь?.. Не помнишь? Ладно, постараюсь объяснить. В промежутке между вчерашним вечером и сегодняшним утром ты испытала чуть не вдвое больше оргазмов, чем я… Правда, после пятого или шестого раза я перестал считать. Конечно, когда имеешь дело с женщинами, не сразу разберешься, где кончается один оргазм и начинается другой. Трудно даже сказать, настоящие они или нет… Но даже если ты имитируешь оргазм, дорогая, ты делаешь это очень убедительно!
С этими словами Паркер открыл дверцу шифоньера и вынул из внутреннего ящика картонную коробку. Развернувшись лицом к Марис, он окинул ее откровенно враждебным взглядом.
– Ничего не могу сказать, миссис Мадерли-Рид, ваша щелка пришлась мне как раз по размеру – она у вас тугая, как мышиная норка, и мокренькая, как рот. Не понимаю, почему ваш муж решил оставить такое сокровище и поискать счастья на стороне…
Из глаз Марис потекли слезы унижения и обиды. Резким движением руки она попыталась смахнуть их со щек, поспешно натянула ночную рубашку и накинула халат.
– Я не знаю, что с тобой случилось, – проговорила она прерывисто, – но мне… я не хочу тебя слушать. Хотя бы потому, что в умении говорить гадости с тобой трудно тягаться!
– А у меня сложилось прямо противоположное впечатление. По-моему, у тебя довольно большой словарный запас. Быть может, он не такой выразительный, как у меня, но я уверен – если ты как следует напряжешь память, то обязательно вспомнишь что-нибудь подходящее к случаю. Даже если это случится в самолете на обратном пути в Нью-Йорк, ты можешь послать мне последнее проклятье телеграммой. Ведь теперь ты уедешь, я угадал?
Не удостоив его ответом, Марис направилась к двери.
– Подожди! – окликнул ее Паркер и, подкатившись к ней, протянул коробку, которая лежала у него на коленях.
– Что это?
– «Зависть». Последний, окончательный вариант. Здесь все.
Марис так растерялась, что взяла коробку в руки и озадаченно посмотрела на нее.
– Значит, ты закончил «Зависть»? Когда?!
– Очень давно. Все это время она была готова и лежала здесь. То, что ты читала, это… мои старые черновики.
Марис открыла рот, но слов не было. Да и что она могла сказать?
Паркер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия.
– Я никогда не посылаю издателю незаконченных рукописей. Никто, даже мой агент, не может увидеть книгу, пока она не закончена. Я никогда бы не послал тебе пролог, если бы за ним не стояла готовая рукопись.
– Но почему, Паркер?.. – выдавила она наконец. – Почему?!
Паркер сделал вид, что понял ее буквально:
– Возможно, это просто привычка. Я так работаю.
У Марис появилось ощущение, что пол под ее ногами начинает прогибаться и вот-вот провалится совсем, но сдаваться без борьбы она не собиралась.
– Значит, ты так работаешь? Это у тебя привычка такая?! – повторила она, повышая голос чуть не до крика. – Какого черта, Паркер?! Или, может быть, ты даже не Паркер, а Джон или Патрик? Сколько у тебя имен, Паркер? Зачем тебе понадобилась эта идиотская игра? Или тебе просто нравится лгать мне, водить меня за нос?
– Согласись, игра была довольно приятной, – хладнокровно заметил Паркер. – Во всяком случае, каждый из нас получил, что хотел. Я отлично помню, как прошлой ночью ты умоляла: «Быстрее, Паркер! Еще, Паркер!» Мне даже показалось – тебе нравится то, что я делаю. Кроме того, ты получила рукопись… Что ж еще?..
Несколько мгновений Марис просто смотрела на него, гадая, когда и почему Паркер снова превратился в неприятного, злоязычного незнакомца. Потом она отшвырнула увесистую коробку так далеко, как только смогла. Коробка ударилась об пол углом, тонкий шпагат, которым она была перевязана, лопнул, и листы рукописи разлетелись по всей спальне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
Чувствуя, как волна жгучей жалости и сочувствия охватывает ее, Марис провела кончиком пальца по длинному гребню «дикого мяса», наросшего на одном из самых больших зигзагообразных шрамов.
– Они все еще болят? – спросила она.
– Иногда.
Марис наклонилась ниже и поцеловала страшный шрам Паркер погладил ее по щеке, но она перехватила его руку, поднесла к губам и поцеловала ладонь.
– Ну а теперь, когда ты наконец удовлетворила свое любопытство, как насчет того, чтобы перепихнуться разок перед завтраком? – спросил он.
Марис невольно вскинула голову:
– Что-о?!..
– Разве я непонятно сказал?
Марис была потрясена так, как если бы он ее ударил. Медленно выпрямившись, она подняла с пола ночную рубашку и сделала попытку прикрыться ею.
– Ч-что случилось?
– Ничего, просто утренний стояк замучил. Необходимо безотлагательно им заняться. Обычно в таких случаях я пользуюсь услугами Мамаши Правой, но коль поблизости оказалась подходящая дырка…
Марис только головой покачала. Не грубость шокировала ее, а нечто другое. Паркер не шутил. Он даже не подмигнул ей, давая понять, что это просто предложение – быть может, не слишком удачное – заняться любовью. Нет, он сказал грубость намеренно, расчетливо, желая причинить ей боль.
– Почему ты так себя ведешь, Паркер? – спросила Марис.
– Потому что я так устроен.
– Не правда, ты совсем не такой. Ты…
Паркер небрежно пожал плечами.
– Ладно, не бери в голову… – Развернув кресло, он покатил его к шифоньеру в углу. – У меня тут кое-что для тебя есть…
– Паркер!.. – в отчаянии вскричала Марис. Он остановился, обернулся.
– Ну что?..
– Почему ты так разговариваешь со мной? Я не понимаю!.. Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-то обидела тебя вчера?
– Так ты не понимаешь?.. Не помнишь? Ладно, постараюсь объяснить. В промежутке между вчерашним вечером и сегодняшним утром ты испытала чуть не вдвое больше оргазмов, чем я… Правда, после пятого или шестого раза я перестал считать. Конечно, когда имеешь дело с женщинами, не сразу разберешься, где кончается один оргазм и начинается другой. Трудно даже сказать, настоящие они или нет… Но даже если ты имитируешь оргазм, дорогая, ты делаешь это очень убедительно!
С этими словами Паркер открыл дверцу шифоньера и вынул из внутреннего ящика картонную коробку. Развернувшись лицом к Марис, он окинул ее откровенно враждебным взглядом.
– Ничего не могу сказать, миссис Мадерли-Рид, ваша щелка пришлась мне как раз по размеру – она у вас тугая, как мышиная норка, и мокренькая, как рот. Не понимаю, почему ваш муж решил оставить такое сокровище и поискать счастья на стороне…
Из глаз Марис потекли слезы унижения и обиды. Резким движением руки она попыталась смахнуть их со щек, поспешно натянула ночную рубашку и накинула халат.
– Я не знаю, что с тобой случилось, – проговорила она прерывисто, – но мне… я не хочу тебя слушать. Хотя бы потому, что в умении говорить гадости с тобой трудно тягаться!
– А у меня сложилось прямо противоположное впечатление. По-моему, у тебя довольно большой словарный запас. Быть может, он не такой выразительный, как у меня, но я уверен – если ты как следует напряжешь память, то обязательно вспомнишь что-нибудь подходящее к случаю. Даже если это случится в самолете на обратном пути в Нью-Йорк, ты можешь послать мне последнее проклятье телеграммой. Ведь теперь ты уедешь, я угадал?
Не удостоив его ответом, Марис направилась к двери.
– Подожди! – окликнул ее Паркер и, подкатившись к ней, протянул коробку, которая лежала у него на коленях.
– Что это?
– «Зависть». Последний, окончательный вариант. Здесь все.
Марис так растерялась, что взяла коробку в руки и озадаченно посмотрела на нее.
– Значит, ты закончил «Зависть»? Когда?!
– Очень давно. Все это время она была готова и лежала здесь. То, что ты читала, это… мои старые черновики.
Марис открыла рот, но слов не было. Да и что она могла сказать?
Паркер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия.
– Я никогда не посылаю издателю незаконченных рукописей. Никто, даже мой агент, не может увидеть книгу, пока она не закончена. Я никогда бы не послал тебе пролог, если бы за ним не стояла готовая рукопись.
– Но почему, Паркер?.. – выдавила она наконец. – Почему?!
Паркер сделал вид, что понял ее буквально:
– Возможно, это просто привычка. Я так работаю.
У Марис появилось ощущение, что пол под ее ногами начинает прогибаться и вот-вот провалится совсем, но сдаваться без борьбы она не собиралась.
– Значит, ты так работаешь? Это у тебя привычка такая?! – повторила она, повышая голос чуть не до крика. – Какого черта, Паркер?! Или, может быть, ты даже не Паркер, а Джон или Патрик? Сколько у тебя имен, Паркер? Зачем тебе понадобилась эта идиотская игра? Или тебе просто нравится лгать мне, водить меня за нос?
– Согласись, игра была довольно приятной, – хладнокровно заметил Паркер. – Во всяком случае, каждый из нас получил, что хотел. Я отлично помню, как прошлой ночью ты умоляла: «Быстрее, Паркер! Еще, Паркер!» Мне даже показалось – тебе нравится то, что я делаю. Кроме того, ты получила рукопись… Что ж еще?..
Несколько мгновений Марис просто смотрела на него, гадая, когда и почему Паркер снова превратился в неприятного, злоязычного незнакомца. Потом она отшвырнула увесистую коробку так далеко, как только смогла. Коробка ударилась об пол углом, тонкий шпагат, которым она была перевязана, лопнул, и листы рукописи разлетелись по всей спальне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190