Шарля, жизнерадостную и отважную молочницу Жаки, крестьянина Анри и портного Мартина. Многие, в том числе Жорж и Альфонс, получили серьезные ранения.
Когда дым рассеялся и мы стали собирать убитых, тела главного тафура, того, с которым я дрался в самом конце, нигде не оказалось. Похоже, он все же не умер.
Мы потушили пожары, убрали следы войны и простились с павшими товарищами. Такое случилось впервые. Никогда раньше крепостные не поднимались против сеньора. Нами всегда владел страх перед теми, кто считал себя высокородным. Мы всегда боялись, что не сумеем защитить себя.
Новость разлетелась быстро. И о сражении, и о копье. Из соседних городов в Вилль-дю-Пер потянулись желающие взглянуть на священную реликвию. Поначалу в такое чудо никто не верил. Чтобы крестьяне и ремесленники поднялись против господина и победили!
Я почти не участвовал в празднествах, потому что несколько последующих дней провел на холме. Работа не ладилась. Во мне поселилось беспокойство. Я должен был осмыслить случившееся, понять, что именно произошло. Почему именно я принял копье из рук умирающего священника в Антиохии? Как вышло, что я, бедняк, оказался владельцем сокровища, стоившего целого королевства? Почему Господь остановил свой выбор на мне?
Что Он хотел от меня?
Все глубже и глубже проникал в меня страх. Что будет, когда известие о нашей победе достигнет ушей Стефена? Когда он узнает, в чьих руках находится трофей, за которым он так долго и тщетно охотился?
Нельзя было забывать и о Болдуине в Трейле.
Неужели бедняга портной был прав? Неужели я спас их от одного несчастья только для того, чтобы привести к другому, еще более ужасному?
Все это время Эмили оставалась со мной. Я смотрел на копье и не знал, что с ним делать. Ей же ответ был совершенно ясен. И она понимала мои сомнения и страхи.
– Ты должен возглавить их, Хью. Ты должен повести их.
– Возглавить их? Повести? Куда?
– Думаю, ты и сам это понимаешь. Когда Стефен все узнает, сюда придет войско. И еще Болдуин... ваше местечко принадлежит ему. Он не допустит никаких восстаний в своих владениях. Начало положено. Ты создан для высшего предназначения – вот оно. Все в твоих руках.
– Я всего лишь удачливый глупец, подобравший подвернувшуюся под руку безделушку. Просто так, на память. Но закончу я величайшим глупцом всех времен.
– Я много раз видела тебя в костюме шута, но ты никогда не выглядел дураком. – Ее глаза весело блеснули. – Когда-то ты покинул город, чтобы завоевать свободу. Пришло время покинуть его вновь, чтобы освободить всех.
Я поднял копье. Взвесил его на руке.
Повести их против Болдуина? А кто пойдет за мной? Впрочем, в одном Эмили была нрава. Здесь мы оставаться не могли. Болдуин придет в ярость, когда ему расскажут о событиях в каком-то Богом забытом городишке. Стефен пошлет войска.
Сделанного не поправишь.
– Ты будешь со мной? – Я взял ее за руку. – Не передумаешь, когда против нас выступит армия Болдуина? Когда мы останемся вдвоем?
– Мы никогда не останемся вдвоем. – Она опустилась рядом со мной. – Думаю, ты и сам это знаешь.

Глава 101

В тот день весь город по моей просьбе собрался в церкви. Я стоял перед своими земляками в тех же испачканных кровью лохмотьях, в которых дрался с Черным Крестом, держа в руках копье. Взгляд мой скользил по знакомым лицам. Пришли все, даже те, кто, подобно мельнику и кузнецу, никогда не ходил в церковь.
– Где пропадал, Хью? – крикнул со своего места Жорж. – Мы праздновали, гуляли...
– Копье, должно быть, и впрямь священное, – ухмыльнулся Одо. – С тех пор как оно нашло Хью, его невозможно угостить даже кружкой эля.
Все засмеялись.
– Не набрасывайтесь на Хью, – вставил отец Лео. – Если бы меня навестила такая милая гостья, я бы тоже не стал пьянствовать с вами, клоунами.
– Если бы такая гостья навестила тебя, мы бы и сами не вылезали из церкви, – отозвался Одо.
И снова все рассмеялись. Улыбнулась даже сидевшая сзади Эмили.
– Вы все заслужили по кружке эля, – сказал я, кивая кузнецу. – За смелость. За то, что мы сделали. Но с элем придется подождать. Мы еще не закончили.
– Конечно, не закончили, – подала голос Мари, жена мельника. – Мне надо управляться на постоялом дворе, и обещаю, что когда там появится тот жирный бейлиф, уж он у меня наестся беличьего дерьма.
– Я и сам с удовольствием его обслужу. Но постоялый двор... с ним тоже придется подождать.
Похоже, они только теперь заметили, в каком я настроении. Смех и шутки смолкли, в церкви стало тихо.
– Мне не хочется втягивать вас во что-то против вашей воли, но здесь мы оставаться не можем. Прежней жизни больше не будет. Болдуин не отступится. Нам надо выступать в поход.
– Выступать в поход? – скептически переспросил кто-то. – И куда же?
– На Трейль. Болдуин двинет против нас все свои силы. Мы должны опередить его.
Сначала молчание. Потом взрыв голосов.
– Но здесь наш дом, – запротестовал Жан Дье. – Все, чего мы хотим, это вернуться в старые добрые времена.
– Старые добрые времена не вернутся, Жан. – Я покачал головой. – Когда Болдуин узнает, что здесь произошло, он придет в ярость. Сюда нагрянет целая армия. Город сровняют с землей.
– Ты предлагаешь нам выступить на Трейль, – заговорила Жослин, жена кожевника. – Но где мы возьмем лошадей? Оружие? Посмотри на нас – мы же просто крестьяне да вдовы.
– Нет, теперь вы – солдаты. И таких, как мы, много в каждом городке. Таких, кто работал всю жизнь не покладая рук и отдавал заработанное по первому требованию сеньора.
– Думаешь, они нас поддержат? – фыркнула Жослин. – Те, другие? Или только посмеются и перекрестятся, глядя нам вслед?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103