Я разрешил полусотне из них дойти до бухточки Роше
р, до кладбища, и похоронить там одного из них Ч этот чудак не придумал ни
чего лучше, как испустить дух, когда мы уже входили в гавань. Это нас и заде
ржало. Мой помощник предложил Ч с моего одобрения Ч бросить труп в море,
как это всегда делают, если галера находится среди волн. Но священник вос
противился, сказав, что не успеет прочитать все молитвы и выполнить обыч
ные церемонии, и что нельзя с христианином обращаться, как с дохлой собак
ой; короче, что он хочет предать его земле по всем правилам. Я уступил, пото
му что мы были уже почти в гавани и потому что я знаю по опыту, что этого мис
сионера не переспорить. Раз он вбил себе что-то в голову, его не заставишь
отступиться ни силой, ни уговорами. Так идемте же! Я хочу прежде всего отве
сти вас к мороженщику Севоле: полакомимся у него фисташковым шербетом и
попьем турецкого кофе.
Они ушли, а стражник у сходней продолжал щелкать плетью. Он был похож на сл
ужителя зверинца, из тех, что стоят у открытой дверцы клетки, выпуская хищ
ников на арену цирка.
За позолоченной стенкой раздавались жуткие звуки, звон цепей, хриплые го
лоса.
Толпа зрителей зашевелилась, когда на лестнице появились первые каторж
ники. Они держали цепи, Ч кто на плече, кто в вытянутой руке, Ч чтобы их тя
жесть не слишком мешала шаткой походке. Один за другим они ступали на дос
ки сходней. Скованы они были по четверо. Лодыжки их, Ч там, где ногу охваты
вало металлическое кольцо, Ч были кое-как обернуты грязными тряпками, н
о большей частью эти тряпки были в крови.
И мужчины, и женщины крестились, когда каторжники проходили мимо. Те были
босы, почесывались, шли, опустив глаза. От их одежды Ч шерстяной рубашки и
штанов, с широким поясом, когда-то белым, Ч задубевшей от морской воды,
Ч исходила ужасная вонь. Большинство были бородаты. Их спутанные волосы
вылезали из-под надвинутых по самые брови красных шерстяных шапок. У нек
оторых шапки были зеленого цвета. Это были осужденные бессрочно.
Первые прошли с безразличным видом. Следующие предоставили ожидаемую п
отеху. Они поглядывали на женщин загоревшимися глазами, отпускали грубы
е шутки, делали непристойные жесты. Один напустился почему-то на тихого г
орожанина, который спокойно стоял неподалеку, Ч но стоял свободно, не бы
л закован! Ч выкрикивая:
Ч Тебе это забава?.. Ах ты, винная бочка, мало тебя раздуло…
Один из стражников размахнулся узловатой плетью и хлестнул по бледной к
оже, и так уже покрытой ранами и кровоподтеками. Женщины взвизгнули от жа
лости.
Затем появилась новая группа каторжников. Эти держали шапки в руке. Губы
их шевелились, и можно было различить молитвенный напев. В толпе зрителе
й установилась торжественная тишина. По сходням спустились двое узнико
в, держа тело, завернутое в парусину. За ними шел священник, и его черная су
тана резко выделялась на фоне сборища в красных лохмотьях.
Анжелика жадно вглядывалась в него. Она не была уверена, что узнает его. Ве
дь она видела его десять лет назад и в таких обстоятельствах, которые тяж
ело было вспоминать.
Кучка этих несчастных уже удалялась, их цепи бряцали по мостовой. Анжели
ка взяла Флипо за рукав.
Ч Ты пойдешь за этим священником, отцом Антуаном. Его так зовут. Как толь
ко удастся подойти к нему, ты ему скажешь… Слушай меня внимательно. Ты ему
скажешь: «Мадам Пейрак находится здесь, в Марселе, и хочет встретиться с в
ами в гостинице „Золотой колос“».

Глава 6

Ч Войдите, святой отец, Ч пригласила Анжелика.
Священник замялся на пороге комнаты, где его ожидала знатная дама в скро
мно-дорогом наряде. Он явно стеснялся своих больших грубых башмаков и по
зеленевшей сутаны с обтрепанными рукавами, из которых торчали его изъед
енные морской солью багровые руки.
Ч Простите, что принимаю вас здесь, у себя в комнате. Я приехала сюда тайк
ом и не хотела бы, чтобы меня заметили и узнали, Ч сразу же объяснила моло
дая женщина.
Священник знаком показал, что понимает ее и что эти мелочи ему безразлич
ны. Он уселся на табурет Ч по ее приглашению. Теперь Анжелика стала узнав
ать его. Так он сидел в тот вечер у догоревшего костра на месте казни, сгор
бившись, словно закоченевший кузнечик, и только угольки его глаз вспыхив
али, когда он поднимал веки. Анжелика села напротив него и спросила:
Ч Вы меня припоминаете?
Ч Вспоминаю. Ч Строгие черты отца Антуана тронула беглая улыбка. Он вни
мательно разглядывал сидевшую перед ним женщину, сравнивая ее с той мета
вшейся в отчаянии, потерявшей голову, почти безумной, которая кружила во
круг выгоревшего костра под порывами холодного зимнего ветра, изредка р
аздувавшего немногие не совсем погасшие угольки.
Ч Вы тогда ждали ребенка, Ч прибавил он тихонько. Ч Что с ним стало?
Ч Это был мальчик. Он появился на свет в ту же ночь. Он родился… и уже умер.
Девяти лет.
Потрясенная воспоминанием о маленьком Канторе, она отвернулась к окну, п
роговорив про себя: «Его взяло Средиземное море».
На улице темнело. Оттуда и со всех прилегавших переулков доносились окли
ки, песни, крики, разговоры турков, испанцев, греков, арабов, неаполитанцев
, негров и англичан, толпившихся возле открывающихся притонов и кабаков.
Где-то неподалеку зазвенела гитара, а потом мелодию продолжил голос, муж
ской, молодой, полный горячего чувства. Но за всеми этими звуками и шумами
ощущалось присутствие моря и слышно было, как оно гудит непрерывно, слов
но огромный рой пчел, там внизу, у края города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29