— воскликнул он и прибавил вполголоса: — Я не хочу умереть, не увидевшись с матерью!
ГЛАВА VI. Спаситель
Чтобы читатель мог яснее представить себе положение, в котором очутились трапперы, нам придется вернуться назад и сказать несколько слов о вожде команчей.
Как только Чистое Сердце и Весельчак ушли от него покрылись за деревьями, индеец осторожно встал и, наклонившись вперед, некоторое время прислушивался к их шагам. Убедившись, что они действительно ушли, он оторвал кусок материи от своей одежды, перевязал раненую руку и, несмотря на боль и слабость от потери крови, погнался за охотниками.
Не замеченный ими, шел он по их следу, видел, как они разыскивали свои западни, как нашли их и взвалили себе на плечи. Он был вне себя от ярости, но не мог помешать им.
Хотя собаки охотников были прекрасной породы и выдрессированы так хорошо, что чуяли индейца на довольно большом расстоянии, они не заметили приближения Орлиной Головы. Около костров валялись остатки еды, и ищейки жадно бросились на них; охотники же, не предвидя никакой опасности, не отозвали их и позволили им поужинать.
Только благодаря этой счастливой случайности вождь команчей не был открыт.
Разыскав лошадей и вернувшись в лагерь, индейцы пришли в страшный гнев, узнав о ране Орлиной Головы и обо всем случившемся во время их отсутствия. Вождь очень ловко воспользовался этим и убедил их отправиться в погоню за трапперами, которые не могли уйти далеко, так как им приходилось нести западни. Можно было рассчитывать наверное, что они наконец попадутся им в руки.
Ложный след сбил индейцев, но не надолго. Они скоро увидели свою ошибку и, внимательно осмотрев деревья, поняли, каким путем ушли трапперы.
Тогда Орлиная Голова, видя, что все его хитрости не привели ни к чему, что все его замыслы разрушены, решил прибегнуть к той мере, которая, во всяком случае, должна была погубить его врагов: он зажег прерию.
Разослав своих воинов в разные стороны таким образом, что они образовали довольно большой круг, он велел им поджечь траву в нескольких местах сразу. Это была блестящая мысль, но настолько жестокая, что могла прийти в голову только дикарю.
Орлиная Голова обдумал свой план и был вполне уверен, что когда огненное кольцо окружит трапперов, — им придется или сдаться команчам, или заживо сгореть.
Он не предвидел только одного, и довольно простого, средства спастись, которое пришло в голову Чистому Сердцу.
По приказанию вождя воины разошлись по разным направлениям и одновременно подожгли высокую траву.
Лето только что кончилось, дождей еще не было, и сухая трава вспыхнула, как порох. Пламя охватило прерию и быстро побежало во все стороны, но все-таки не настолько быстро, чтобы в одно мгновение соединиться и образовать кольцо.
Чистое Сердце решил воспользоваться этим обстоятельством и выбраться, пока можно, из охваченного пожаром леса.
В то время как индейцы с восторженными криками бесновались, как демоны, около пламени, которое должно было погубить их врагов, трапперы бросились со всех ног в проход между двумя огненными стенами, которые надвигались справа и слева и грозили соединиться сразу у них под ногами и над головой. Они задыхались от дыма, искры сыпались на них со всех сторон, деревья трещали и со страшным грохотом валились на землю; но друзья смело пробивались вперед и, наконец, выбежали за огненную ограду. Они нимало не пострадали, если не считать нескольких незначительных ожогов. А индейцы, не подозревая этого, радовались успеху своей хитрости и сторожили трапперов, в то время как те были уже далеко от них.
Между тем пожар разрастался, деревья пылали, прерия разливалась, как огненное море, и отовсюду бежали объятые ужасом дикие звери.
Все небо было охвачено огненным заревом, и страшный ветер гнал пред собою пламя и дым.
Огромные деревья горели, как маяки; бесконечные стада бизонов со страшным ревом бешено носились по прерии, и горячая, как огонь, земля, казалось, дрожала от их топота. Даже сами индейцы были несколько испуганы тем, что наделали.
А в это время в лагере мексиканцев происходила какая-то бестолковая суета. Отовсюду слышались крики и вопли, лошади вырвались и разбежались в разные стороны, солдаты бросались то туда, то сюда, хватая оружие, вьюки и седла.
Всякий кричал, всякий отдавал приказания; но никто не слушал их, и все без толку, как безумные, бегали по лагерю.
Между тем пламя приближалось, уничтожая все на своем пути; а несколько впереди неслись бесчисленные стада всевозможных животных, которые прыгали, выли и ревели от боли, когда огонь настигал их.
Густые клубы дыма и искр уже надвигались на лагерь, еще минут двадцать — и все будет кончено.
Генерал, схватив на руки племянницу, обращался то к одному, то к другому проводнику, прося их указать какой-нибудь способ спастись.
Но они ничего не могли посоветовать: эти решительные, хладнокровные люди совсем потерялись при виде такой грозной и непредвиденной опасности.
Да и как спастись, когда пламя окружало лагерь со всех сторон? Как пробраться через него?
Все время дул сильный ветер, от чего пожар разгорался еще сильнее. Теперь он вдруг затих — немного ослабел и пожар.
Провидение подарило несчастным несколько лишних минут.
Странную картину представлял в это время лагерь.
Пораженные ужасом, люди забыли даже о чувстве самосохранения.
Солдаты исповедовались друг другу.
Проводники стояли погруженные в мрачное отчаяние.
Генерал роптал на судьбу и жаловался на несправедливость Неба.
Люция стояла на коленях и горячо молилась.
Что же касается доктора, то он не думал об опасности и жалел только о том, что ему не удастся найти описанное Линнеем редкое растение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72