Слава Богу! Теперь я не умру не отомщенным.
Последние слова комендант произнес едва слышно. Наступило глубокое молчание. Раненый захрипел — у него началась агония. Вдруг, сделав страшное усилие, он приподнялся и устремил глаза на охотников.
— Индейцы, напавшие на нас, принадлежат к племени команчей, — сказал он. — Орлиная Голова — их вождь. Поклянитесь, что вы отомстите за меня!
— Клянемся! — решительно отвечали охотники.
— Благодарю вас, — прошептал комендант и упал навзничь.
Он был мертв. На искаженном лице его и в открытых глазах сохранилось выражение отчаяния и ненависти, которые он испытывал в последнюю минуту. Некоторое время друзья стояли неподвижно, смотря на него, а потом постарались оправиться и решили отдать последний долг несчастным жертвам индейцев.
Солнце уже заходило, когда они кончили, наконец, свою тяжелую работу и похоронили их. Отдохнув несколько минут, Чистое Сердце встал и оседлал свою лошадь.
— А теперь, брат, — сказал он, — отправимся в погоню за Орлиной Головой.
— Едем! — отвечал Весельчак.
Охотники бросили последний, прощальный взгляд на опустошенную местность, свистнули собак и въехали в лес по следу команчей.
В эту минуту взошла луна, и серебристый свет ее упал на развалины американского селения, окутанные безмолвием смерти.
ГЛАВА Х. Укрепленный лагерь
Оставим охотников отыскивать след команчей и вернемся к генералу.
Через несколько минут после того, как Чистое Сердце и Весельчак ушли из мексиканского лагеря, он вышел из своей палатки и, внимательно осмотревшись по сторонам, стал ходить взад и вперед, вдыхая свежий утренний воздух.
Он казался очень озабоченным: ночные события глубоко взволновали его.
Только теперь понял он, как опасно задуманное им путешествие, и спрашивал себя, имел ли он право брать с собой свою племянницу, такую молоденькую девушку. До сих пор она вела тихую, спокойную жизнь и, наверное, не в состоянии будет вынести страшных опасностей, которые попадаются в прериях на каждом шагу и нередко приводят в отчаяние даже самых смелых, мужественных людей. Это сильно тревожило его. Он всей душой привязался к Люции: она была его единственной любовью, единственным утешением. Без сожаления, без колебаний пожертвовал бы он ради нее всем своим состоянием. Но он не мог отказаться от своего путешествия. Важные причины побудили его предпринять эту экспедицию, и он дрожал от ужаса при одной мысли отказаться от нее.
— Что мне делать? Что делать? — думал он. В это время Люция вышла из палатки и, увидев генерала, подбежала к нему.
— Здравствуйте, дядя! — сказала она, обнимая и целуя его.
— Здравствуй, дочь моя, — отвечал генерал, часто называвший ее дочерью. — Что это ты так весела сегодня, мое дитя?
И он, в свою очередь, нежно поцеловал ее.
— А почему же мне не быть веселой, дядя? — сказала Люция. — Мы, слава Богу, счастливо избегли опасности. Погода прекрасная, солнце сияет, а птицы распевают на каждой ветке. Мы оказались бы неблагодарными, если бы отнеслись равнодушно к милосердию Божьему, пославшему нам помощь.
— Значит, опасность, которой мы подвергались ночью, не слишком сильно подействовала на тебя и не оставила тяжелого впечатления?
— Я совершенно спокойна, дядя, и глубоко признательна Небу за то, что оно спасло нас.
— Слава Богу, Люция, — сказал генерал. — Я от души рад слышать это.
— Тем лучше и приятнее для меня, дядя.
— А тот образ жизни, который нам приходится вести здесь, не утомляет тебя?
— Нисколько. Такая жизнь мне даже очень нравится, — отвечала, улыбаясь, молодая девушка. — В ней столько неожиданностей.
— Да, это правда, — сказал, тоже улыбнувшись, генерал. — Однако мы совсем забыли о незнакомцах, спасших нам жизнь, — прибавил он другим тоном.
— Они уже ушли, — отвечала Люция.
— Как, ушли? — воскликнул генерал.
— Да, уже с час тому назад.
— Почему же ты знаешь это?
— По очень простой причине, дядя: уходя отсюда, они простились со мною.
— Это нехорошо с их стороны, — грустно сказал генерал. — Известные обязанности есть не только у человека, принимающего услугу, но и у того, кто оказывает ее. Им не следовало уходить от нас так внезапно, не выслушав нашей благодарности и не дав нам надежды увидеть их еще раз. Мы даже не знаем их имен.
— Я знаю их.
— Знаешь, дочь моя? — с изумлением спросил генерал.
— Да, дядя. Они сказали мне, как их зовут.
— Как же?
— Имя младшего — Весельчак.
— А старшего?
— Чистое Сердце.
— О, я должен отыскать их! — воскликнул глубоко взволнованный и сам ясно не понимавший причины своего волнения генерал.
— Кто знает? — задумчиво проговорила молодая девушка. — Может быть, при первой же опасности они снова явятся, как благодетельные гении, чтобы спасти нас.
— Дай Бог, чтобы не такая причина побудила их вернуться к нам, — отвечал генерал.
Капитан подошел и поздоровался с ними.
— Ну что, капитан? — сказал, улыбаясь, генерал. — Оправились ли ваши солдаты после вчерашнего испуга?
— Совершенно оправились, генерал. Они готовы сняться с лагеря, когда вам будет угодно.
— Мы поедем после завтрака. Пожалуйста, посмотрите, чтобы все было в порядке, и пришлите ко мне Болтуна.
Капитан ушел.
— А ты, Люция, — продолжал генерал, обращаясь к племяннице, — распорядись, чтобы поскорее готовили завтрак.
Молодая девушка убежала. Через несколько минут пришел Болтун.
Он казался еще мрачнее и угрюмее обыкновенного.
Генерал, по-видимому, не обратил на это внимания.
— Я вчера говорил вам, — сказал он, — что желаю провести несколько дней в каком-нибудь безопасном месте.
— Да, генерал.
— Вы отвечали, что знаете такое место?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72