Работа шла очень дружно, но Люции не удалось дождаться конца. Генерал, встревоженный долгим отсутствием племянницы, поехал ее отыскивать, и бобры, услыхав лошадиный топот, в ту же минуту исчезли под водою.
Маленькое общество снова тронулось в путь под предводительством Черного Лося. Нужно было поспешить. Солнце поднялось уже высоко, и горячие лучи его падали почти отвесно на путешественников.
Люция, в высшей степени заинтересованная своими наблюдениями над бобрами, стала расспрашивать траппера об образе жизни этих животных и охоте на них.
Черный Лось, как и все, ведущие одинокую жизнь, был не прочь поболтать и очень охотно отвечал на ее вопросы.
— Краснокожие считают бобров людьми, только не умеющими говорить, — сказал он, — и они правы. Это очень умные, смелые и предусмотрительные животные. Перед наступлением холодов каждая семья делает запасы на зиму. Работают все — и старые, и молодые. Иногда им приходится совершать далекие путешествия, чтобы найти ту кору, которая нравится им больше. Они сваливают довольно большие деревья, отгрызают ветки, разделяют их на куски фута в три длиной, сплавляют их по воде к своим хижинам и прячут в кладовые. Жилища бобров очень удобны и содержатся в высшей степени чисто и опрятно. Обглодав кору с кусочков дерева, они никогда не оставляют их в хижинах и тотчас же после еды выбрасывают все остатки в реку, за плотину. Они не допускают к себе чужих, не принадлежащих к их общине бобров, и храбро бьются, охраняя неприкосновенность своих владений.
— Как это интересно! — воскликнула Люция.
— Это еще не все, — сказал Черный Лось. — Весной, во время линьки, самец оставляет самку дома, а сам, как какой-нибудь важный господин, отправляется путешествовать. Иногда он уходит довольно далеко, плавает и играет в реках и ручьях, попадающихся ему на пути, а когда проголодается, выходит на берег и обгладывает молоденькие веточки тополей и ив. С наступлением лета эта жизнь холостяка прекращается: бобр вспоминает о своих обязанностях отца семейства, возвращается к своей жене и новому потомству и отправляется вместе с ними за зимними запасами.
— Да, это одно из самых умных и интересных животных, — заметил генерал.
— Без всякого сомнения, — сказала Люция. — Не понимаю только, зачем охотятся на них и истребляют их, когда они решительно никому не делают вреда.
— Что же делать, сеньорита? — отвечал траппер. — Все животные созданы для человека, а у бобра, кроме того, очень ценный мех.
— Но как же охотятся за ними? — спросил генерал. — Не все бобры так доверчивы, как эти. Иногда они очень тщательно скрывают свои жилища.
— Вы правы, — отвечал Черный Лось. — Но опытный охотник по самым незначительным признакам найдет след бобра и, как бы ни была скрыта его хижина за кустарником и деревьями, сумеет определить даже число ее обитателей. Тогда он ставит свою западню около берега, дюйма на два — на три ниже поверхности воды, и прикрепляет ее цепью к свае, глубоко вбитой в песок или ил. Потом в отверстие западни вставляется очищенная от коры веточка, намоченная в лекарстве, как обыкновенно называем мы приманку. Веточку помещают так, что она немного высовывается из воды. Одаренный замечательно тонким обонянием, бобр чует запах приманки, вытягивает морду, чтобы схватить ее, и в это время его лапа попадает в западню. Он ныряет, снова выплывает, но не может освободиться и, наконец, погружается в воду и тонет. Вот как ловят бобров, сеньорита. Если дно слишком каменисто и нельзя вбить сваи, нам приходится нырять, чтобы найти попавших в западни бобров, и иногда проплывать довольно большое расстояние. Неудобно и то, что бобры делаются очень недоверчивы после того, как поймают несколько членов их общины. Как бы вы ни хитрили, они не идут на вашу приманку. Они очень осторожно подплывают к западням, ударяют палками по пружине, чтобы ослабить ее, а иногда даже опрокидывают западни, подтаскивают их к плотине и зарывают в песок.
— И что же вы делаете тогда? — спросила Люция.
— Что делаем? — повторил Черный Лось. — В таком случае нам остается только одно: мы кладем на плечи наши западни, сознаемся, что бобры победили нас и уходим куда-нибудь в другое место, где они еще не так опытны… А вот и мое ранчо.
Путешественники подъехали к жалкой, кое-как сплетенной из веток хижине. Трапперы не заботятся об удобствах и устраивают себе самые примитивные жилища.
— Милости просим! — сказал Черный Лось, приглашая своих гостей войти.
Около входа сидел его товарищ. Он жарил горб бизона — очень вкусное кушанье, о котором хозяин уже заранее сообщил путешественникам.
Траппер, исполнявший должность повара, был одет совершенно так же, как и Черный Лось. Ему было лет сорок, но тяжелый труд и лишения не прошли для него бесследно. Лицо его было покрыто морщинами, и потому он казался гораздо старше, чем был на самом деле.
И действительно, едва ли найдется занятие, которое требовало бы столько труда, представляло столько опасностей и давало так мало, как занятие траппера.
Индейцы и охотники очень часто нападают на этих несчастных, отнимают у них всю собранную с таким трудом добычу, безжалостно скальпируют или убивают их, и никто не обращает на это никакого внимания, никто не интересуется узнать, что сталось с ними.
— Садитесь, сеньорита! Садитесь, господа! — любезно сказал Черный Лось. — Как ни бедна моя хижина, в ней найдется место для всех.
Путешественники соскочили с лошадей и, войдя в жилище траппера, с удовольствием растянулись на кучах сухих листьев, покрытых лосиными, медвежьими и бизоньими шкурами.
К обеду — настоящему обеду охотников — генерал прибавил бутылку великолепного вина, которое всегда брал с собой, отправляясь в свои экскурсии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72